Foto

Россия versus Украина: как конфликт влияет на рынок искусства?

Саймон Хьюитт
10/09/2014

Первым «пробным шаром», показавшим, какое влияние российско-украинский конфликт и наложенные на режим президента Путина международные санкции оказали на арт-рынок, стала прошедшая в этом июне Неделя русского искусства в Лондоне. Ажиотаж высоких аукционных цен свидетельствовал о том, что рынок может быть недосягаем для политического кризиса, или же – даже наоборот – способен извлечь из него свою выгоду с учётом того, что искусство может играть роль надёжного капиталовложения. С этого момента было весьма затруднительно делать какие-то выводы, ведь аукционные дома и многие галереи закрылись на летние каникулы. Однако сейчас, с возобновлением деловой активности и углублением политического кризиса, оптимизм начал резко падать.

Когда Sotheby’s и Christie’s, сославшись на вызванные политическими перипетиями сомнения страховщиков, отменили московские показы своих российских аукционов, многие опасались, что это может серьёзно отозваться на Неделе русского искусства. Однако общая сумма продаж, превысившая 60 миллионов фунтов стерлингов, стала самой большой с 2008 года, причём в массе своей – по словам Александры Киндерман из аукционного дома Christie’s – она была достигнута за счёт российских покупателей.

Один из них потратил 8 миллионов фунтов (тем самым в 40 раз превысив установленную экспертом сумму), чтобы приобрести на аукционе Christie's пять написанных Владимиром Боровиковским портретов аристократов, в то время как коллекция из 11 работ русского авангарда была продана аукционным домом Sotheby’s за умопомрачительную цену в 11 миллионов фунтов – это были работы Малевича, Степанова и даже относительно малоизвестного Василия Ермилова, чей написанный в духе кубизма автопортрет ушел за 986 500 фунтов, в то время как перед аукционом он оценивался в 30 000–50 000 фунтов.

Глава отдела русской живописи Sotheby's Франсис Асквит утверждает: «Прямая зависимость между социально-политической стабильностью и активностью арт-рынка не всегда очевидна». «У русских до сих пор достаточно средств, чтобы их вкладывать», – добавляет Уильям Мак-Дугалл, чья компания открыла в Москве свой постоянный выставочный зал (в котором, в отличие от их конкурентов, как обычно прошёл июньский предпоказ перед торгами).

Лондонский дилер Джеймс Баттервик, ранее работавший в Москве, специализируется на искусстве русского и украинского авангарда, и он безуспешно пытался приобрести на аукционе Sotheby’s работы и Малевича, и Степанова: «За первого я давал в шесть раз больше оценочной цены, и в три раза больше – за второго. В итоге я не получил никого. Это указывает на то, что спрос всё ещё высок!»


КРИЗИС? КАКОЙ КРИЗИС? В июне на дополнительных торгах Sotheby’s шедевры авангарда взлетели в цене до семизначных чисел.

Хотя он и чувствует, что его российских коллег «кризис затронул куда серьёзнее, чем меня», Баттервик продолжает получать «запросы на серьёзное искусство по серьёзной цене – я просто не могу предоставить эти произведения. Если бы у меня были сейчас вещи высочайшего класса, я бы смог их продать». Он считает, что это доказывает, что «вокруг всё ещё есть деньги», оптимистично прибавляя, что «вероятно, российские покупатели видят в искусстве надёжную гавань для своего капитала».

Такого рода покупатели не фигурировали в списках лиц, попавших под санкции, во всяком случае до этого момента. «Ни одна из персон, попавших под санкции, не является известным коллекционером», – отмечает Уильям Мак-Дугалл. – «И ни один из российских банков, на которые были наложены санкции на валютные операции, не был использован для расчетов за приобретённые у нас произведения искусства – таким образом, это не оказало никакого влияния на наши продажи». Однако в его словах есть нотка опасений: «Основным эффектом санкций стало подорванное доверие. Обороты экономики России поползли вниз, и быть может, она уже в рецессии. Важнейшей причиной этого является рецессия в Европе, однако санкции только ещё больше усложняют ситуацию».

Низший и средний сегменты рынка уже поглощены внутренней борьбой: количество не проданных на июньских аукционах лотов возросло до 10% по сравнению с предыдущими продажами русского искусства в ноябре 2013-го. В частности, современное искусство внесло лишь небольшой в целом вклад в эйфорию аукционных залов Лондона. На торгах было предложено всего лишь 127 произведений современного искусства, которые создавали предложение в общей сумме на 1,66 миллиона фунтов стерлингов с наивысшей ценой в 242 500 фунтов за работу 2001 года «Свобода есть свобода» Эрика Булатова у аукционного дома Christie’s и 161 800 фунтов у MacDougall’s за «Ленина, ловящего такси в Нью-Йорке» Комара и Меламида, в свою очередь, Sotheby’s воздержался от попыток повторить свой относительный успех ноября 2013 года, когда на торгах «Современный восток» ушло 90 лотов по общей цене в 2,4 миллиона фунтов. 

Несколько галерей современного русского искусства – например, галерея Фролова в Москве или Лазарева и AL в Санкт-Петербурге – были вынуждены закрыться в течение последних месяцев, впрочем, скорее по причине общей экономической ситуации, нежели из-за положения вокруг Украины. Фактически московский галерейный рынок находится в состоянии упадка с 2012 года, когда Айдан Салахова закрыла свою галерею, а галереи Марата Гельмана и XL мутировали в некие загадочные «фонды». Лондонский филиал галереи «Риджина» продержался чуть меньше года.

Ни одна из вышеназванных галерей больше не появляется на международных торгах, и «Триумф», крупнейшая галерея Москвы, участвует лишь в мероприятиях среднего уровня, как, например, Art14 в Лондоне или Венская арт-ярмарка, утверждая, что у них нет никаких шансов быть допущенными к Frieze или Art Basel по причине катастрофической международной репутации России из-за политики Владимира Путина. «Мы из Москвы, и поэтому нас не встречают с распростёртыми объятиями», – сокрушается генеральный директор «Триумфа» Дмитрий Ханкин. «Если бы мы были из Приштины, Тимишоары или Каунаса, у нас не было бы никаких проблем!»

Однако не всё так мрачно. Александр Шаров, владелец московской галереи «11-12», открывший процветающий филиал в Сингапуре, утверждает, что никакие санкции или российско-украинский конфликт не оказали влияние на его бизнес. Шаров даже предполагает, что антироссийские санкции пробудили дополнительный интерес к российскому арт-рынку. И это может быть великолепной возможностью для развития русского искусства в глобальном контексте. 

Подобного рода ожидания могут показаться чересчур завышенными, однако в недостатке оптимизма нельзя обвинить и других игроков из России, которые с энтузиазмом стараются выйти на арт-рынок, несмотря на сложные времена. В течение последних 24 месяцев сёстры-близнецы Марианна и Мадина (на снимке справа) Гоговы зарекомендовали себя как две наиболее динамичные фигуры на международной арт-сцене. Этим летом они курировали выставку в Музее Скрябина в рамках параллельной программы Московской международной биеннале молодого искусства, а затем перенеслись в Казахстан, где на фестивале ArtbatFest в Алматы презентовали новые работы Оксаны Мась, одного из наиболее востребованных художников Украины. Этой осенью они планируют открыть свою собственную галерею Artwin в Москве.

В это же время во Владивостоке Центр современного искусства Заря, открывшийся год назад, даже в каком-то смысле извлекает выгоду из политического кризиса. «Посольства некоторых стран, которые ввели санкции против России, спрашивают нас, не хотим ли мы принять у себя те культурные события, от которых отказались государственные учреждения культуры», – рассказывает главный куратор Алиса Багдонайте.

Если обратиться к московским реалиям, проблемы не один год присутствовавшей на местной сцене ярмарки современного искусства Art Moskva не смутили организаторов ярмарки-конкурента – CosMoscow, которая пройдёт в этом сентябре. А нью-йоркский дилер Оксана Саламатина – которая утверждает, что она «вовсе не была затронута» текущим кризисом, – скоро вернётся в родную Москву с амбициозной выставкой, посвящённой Науму Медовому, кроме того, она занята составлением каталога, обобщающего жизнерадостное и яркое творчество московского художника Андрея Шарова.

 
ФАШИСТСКИЙ РЕЖИМ? Панк-пародия Андрея Шарова на картину Репина «Казаки пишут письмо турецкому султану» доказывает, что российские художники не утратили иронию и чувство юмора. 

В Санкт-Петербурге Марина Штагер – экс-директор ныне закрытой галереи Лазарева – планирует открыть свою собственную галерею под боком у Эрмитажа. Она связывает свои надежды с клиентами из числа формирующегося российского среднего класса, уверенно утверждает, что «арт-рынок в благоприятной среде может развиваться», и с некоторым фатализмом верит, что «всё в этом мире циклично». Однако она признает, что «ситуация на российском арт-рынке сейчас действительно удручающая – людям не до покупки предметов искусства, если они всё время измотаны негативными политическими новостями». Как следствие, она отложила открытие своей новой галереи до лучших времен, «быть может, на месяцев шесть или на год» – хотя в то же время она примет участие в ярмарке MIA&D в Сингапуре в этом октябре. Подражая попыткам своих политиков упрочить контакты с Китаем, некоторые российские арт-дилеры, кажется, рассматривают азиатский арт-рынок как потенциальное золотое дно.

 
ЗИМА РАЗОЧАРОВАНИЙ? Российские коллекционеры в течение последних лет съезжались на мероприятия, проводимые в комплексе Tour & Taxis в Брюсселе, чтобы приобрести предметы искусства и антиквариат. Но сколько из них вернётся сюда в январе? И насколько платежеспособны они будут?

Тем временем в Старом Свете Екатерина Лимонад – де Рошамбо, российский представитель Брюссельской ярмарки антиквариата и изящных искусств BRAFA, предполагает, что «пока что рано говорить, как много россиян посетят ярмарку в будущем январе», однако она сообщает, что «одна из групп коллекционеров уже подтвердила своё участие, кроме того, интерес проявили некоторые российские дизайнеры и декораторы». В то же время в ситуации, когда посетители из России «могут быть менее спонтанными в своих приобретениях, BRAFA прилагает больше усилий к популяризации ярмарки в самой России и странах СНГ», – рассказывает графиня.

Джон Вароли, владелец нью-йоркского PR-агенства в сфере культуры, говорит, что знакомые ему сверхбогатые коллекционеры из России (где он прожил немало лет) «до сих пор покупают предметы искусства, но строго ограничивают себя безопасными и надёжными с точки зрения вложения денег произведениями, это могут быть работы русских художников из числа „голубых фишек”, работы мастеров Фаберже, импрессионистов, представителей старой школы и признанных современных художников». С другой стороны, рынок средней руки, кажется, «пробуксовывает» и российские послевоенные и современные художники, которые «ещё несколько лет назад продавались по ценам в диапазоне 30 000–50 000 долларов, теперь продаются по совершенно смешным ценам, едва ли не даром».

Украинская ситуация ещё хуже. «В массе своей украинские покупатели не приобретают сейчас ничего», – делится Вароли. – «В Киеве сейчас все крайне встревожены. Политическая нестабильность порождает нестабильность на рынке».

Уильям Мак-Дугалл – единственный арт-дилер из числа западноевропейских аукционных домов, чья фирма имеет постоянное представительство в Киеве, – разделяет опасения Вароли. «Экономика Украины в глубочайшем кризисе», – заявляет он прямо. – «Немалая часть внутреннего валового продукта страны производилась на территории, занятой сейчас повстанцами, кроме того, значительный доход приносила рента за транзит газа и нефти, таким образом, ситуация очень сложная. В этом июне на аукционе были некоторые украинцы, которые совершили покупки, однако это совершенно не сравнимо с тем, что было лишь пару лет назад».

В начале этого года Дайна Бейл, владелица специализирующейся на российском и восточноевропейским искусстве галереи Blue Square в Вашингтоне, была приглашена участвовать в жюри уже второй премии Grant UART для молодых украинских художников в возрасте до 35 лет (размер награды здесь – 20 000 евро). В апреле этого года на Art Paris она продемонстрировала работы победителя 2013 года, 19-летнего Николая Толмачёва. Однако уже в июне, с усилением кризиса на Украине, присуждение премии было отменено. Тем временем украинская художница Лариса Звездочётова, вернувшись из Санкт-Петербурга с совместной выставки с Мариной Штагер, после приведшей к многочисленным жертвам конфронтации в Одессе заявила своему арт-дилеру, что «в такой момент мы не можем думать об искусстве».

 
МЕНЬШЕ ПРОСТРАНСТВА ДЛЯ МАНЁВРОВ: работы Ивана Плюща и Ирины Дрозд в Гридчинхолле на Московской биеннале молодого искусства этим летом – однако даже такие состоятельные покровители искусства, как Сергей Гридчин, сейчас снизили обороты. 

Многие российские художники не менее обеспокоены. «Люди стали покупать меньше, поскольку их мысли заняты совершенно другими вещами, нежели искусством», – говорит элегантная петербургская художница Ирина Дрозд. – «Они боятся перемен, перемен в худшую сторону, и в такие моменты, когда неизвестно, что будет со страной, никто не станет покупать искусство». Благодаря тому, что на работы Ивана Плюща, партнёра Ирины Дрозд, есть спрос западноевропейских коллекционеров, эту пару «кризис не затронул – во всяком случае, сейчас». Однако, Дрозд уверена «рано или поздно это докатится и до нас».

 
НЕ МОЖЕТ И НЕ СОСТОИТСЯ: Мыстецький Арсенал запланировал провести Вторую Киевскую биеннале – но увы. 

Некоммерческие мероприятия также понесли серьёзный урон. Вторая Киевская биеннале в Мыстецьком Арсенале была отменена. В то время, как в родном городе Ирины Дрозд, Санкт-Петербурге, полным ходом идёт Европейская биеннале современного искусства Манифеста – несмотря на призывы перенести место проведения или вовсе её отменить – правительство Великобритании отозвало проведение Года культуры Великобритании и России в качестве ответа на действия России в Крыму и Восточной Украине. Выставка российской художественной супергруппы AEC+Ф в Лондонской Королевской академии и показ в Манеже работ суперзвезды уличного искусства Бэнкси были отменены. Такая же судьба постигла и выставку, посвящённую группе «молодых британских художников» (YBA), запланированную к проведению Британским советом в Москве в культурном фонде «Екатерина», которая не смогла получить ожидавшуюся поддержку спонсоров. Если даже влиятельный босс «Екатерины» (и признанный коллекционер современного искусства) Владимир Семенихин стал так бережлив – он недавно упустил возможность приобрести важнейшие работы Олега Васильева – то понятно, что настали трудные времена.

 
НЕСБЫТОЧНЫЕ ОЖИДАНИЯ – «Художник в Нью-Йорке» (1990), важнейшая работа Олега Васильева, появившаяся на рынке, но так и не нашедшая своего покупателя.

Несмотря на это, Теодора Кларк – энергичная основательница влиятельного лондонского сайта Russian Art & Culture – не теряет расположения духа и рассуждает о том, что «культура играет всё большую роль в создании платформы для диалога и общения, в ситуации когда политические отношения между государствами остаются напряжёнными». Она верит, что «российское государство и русская культура – это две совершенно отдельные и разные вещи: если вы посмотрите обзоры новостей культуры в любой крупной британской газете, вы обратите внимание на то, как успешно прошли лондонские гастроли балетной труппы Мариинского театра или же каким вниманием пользуется выставка Малевича в Tate и таким образом увидите, что русская культура по-прежнему очень высоко ценится».

Джон Вароли предлагает более нюансированную точку зрения: «Многие русские, россияне, чувствуют сейчас, что на Западе их не ждут с распростёртыми объятиями», – с сожалением констатирует он. Многие из его российских и украинских клиентов были вынуждены «отменить или заморозить свои культурные проекты на 2014 год» и «перейти в режим наблюдения и ожидания в следующем году». Сам Вароли был вынужден «смириться с тем, что у него не будет много работы в России и Украине до конца 2015 года. Экономики этих стран будут продолжать пребывать в застое и даже идти вниз. Это потребует отмены ряда дорогостоящих международных мероприятий».

По словам Дайаны Бейл, «чем дольше будет бушевать война на Украине, тем меньше общения и взаимообмена будет в мире искусства».