О «линии красоты» и её присутствии во всём сущем
21/07/2014
Уильям Хогарт: анализ красоты
ГМИИ им. Пушкина
8 июля – 7 сентября, 2014
Молоденькая провинциалка, попав в лапы прожжённой сводни, становится шлюхой и погибает в 23 года. Богатый наследник проматывает состояние и умирает в сумасшедшем доме. Брак по расчёту приводит к трагическим последствиям. Население городского квартала поголовно спивается. Выборы в парламент превращаются в фарс с подкупом избирателей и подтасовкой результатов. Всё это не новостная лента какого-нибудь интернет-портала – это сюжеты знаменитых графических серий великого английского художника века Просвещения. В рамках Года культуры Великобритании их показывает ГМИИ им. Пушкина в небольшом зале, спрятавшемся в Греческом дворике между фрагментом Парфенона и статуей Афины Парфенос. Афиша в гармонии с классическим окружением объявляет название выставки – «Уильям Хогарт: анализ красоты», в то время как в экспозиции – шестьдесят восемь листов из собственной коллекции музея, волею автора плотно населённых отнюдь не идеальными персонажами – на грязных лондонских улицах, в неприбранных интерьерах разворачиваются сцены, далёкие от классических канонов академического искусства. 
Оргия в таверне Роза. Лист 2 из серии «Карьера мота». 1735
Неискушённый зритель пребывает поначалу в состоянии когнитивного диссонанса, но знатоку ясно, что речь идёт об одноимённом трактате Хогарта, излагающем его художественное кредо, и что авторы выставки предлагают взглянуть на хрестоматийную графику сквозь призму этого эстетического манифеста. Впрочем, выставка хорошо устроена, и главная мысль воплощается в экспозиции последовательно и деликатно – короткие, но информативные экспликации к гравюрам и тексты на настенных мониторах рассказывают о деталях, а с большого, установленного вертикально в пространстве зала экрана куратор выставки Татьяна Тютвинова ведёт непрерывную виртуальную экскурсию. Соединение новых технологий и традиционной графики получилось на редкость естественным. В сопровождении негромкой аутентичной музыки куратор рассказывает о важных эпизодах и анекдотах из творческой биографии Хогарта и даже рисует изогнутую S-образную линию – «линию красоты», одно из главных открытий художника-теоретика.
Пять ордеров париков. 1761
В трактате «Анализ красоты», изданном в 1753 году (в экспозиции присутствуют две иллюстрации к нему), заслуженный почти шестидесятилетний автор пришёл к выводу, что волнообразная линия воплощает гармоничное сочетание единства и разнообразия, лежащее в основе прекрасного. В трёхмерном мире эта линия становится змеевидной, объёмно-пространственной, её можно изобразить оплетающей конус. Она создаёт ощущение жизни и движения и возбуждает внимание зрителя в отличие от прямых, пересекающихся под прямым углом, или параллельных линий. Если «линию красоты» многократно повторить, можно добиться орнаментально-декоративного эффекта, собирающего изображение в единое целое.
Контрданс. Анализ красоты. Лист 2
Коллеги Хогарта эту теорию всерьёз не приняли, больше того, высмеяли автора, не разглядев в его часто непоследовательных и противоречивых сентенциях такие классические понятия, как античный хиазм или маньеристская Figura serpentinata, и презрев рокайльный завиток. Зато больше ста лет спустя хогартовская идея пришлась кстати мастерам стиля модерн, поклонявшимся упругой, гибкой, извилистой линии. А апофеозом его художнической прозорливости явилось открытие в середине ХХ века спиралевидной структуры ДНК.
Хогарт уверял, что научиться понимать прекрасное можно, только наблюдая и изучая жизнь, «что изучение природы – наиболее прямой и безопасный путь к достижению вершин нашего искусства». Он предлагал смотреть на всё собственными глазами «вместо того чтобы отягощать свою память затхлыми правилами или утомлять свои глаза копированием скучных и повреждённых картин». В этих максимах много лично пережитого и выстраданного. Хогарт с детства любил рисовать, но семейные обстоятельства вынуждали постоянно думать о деньгах. Не окончив начальную школу, он стал учеником гравёра по серебру, где научился работать с металлом. После смерти отца содержал мать и сестёр, выполняя небольшие заказы: делал визитки, гербы, программки – занимался графическим дизайном, говоря современным языком. В 23 года открыл собственную гравёрную мастерскую и зарабатывал сатирическими листами на злобу дня, сопровождая изображение текстом как в настоящей народной картинке. Параллельно учился рисованию и живописи, сначала в частной академии, а потом у придворного художника Торнхилла, в дочку которого влюбился, выкрал её, не надеясь получить согласие родителей, и тайно на ней женился. Разбогатев и прославившись, помирился с тестем и даже после его смерти занял его придворную должность, правда, чтобы добиться такого результата, напряжённо работал, пробуя себя в самых разных областях творчества.
Он иллюстрировал книги (на выставке присутствуют гравюры к поэме С.Батлера «Гудибрас»), но понял, что больших денег это не принесёт, писал салонные картинки, которые «имели успех в течение нескольких лет и хорошо продавались», и постоянно наблюдал жизнь вокруг. Он очень любил бродить по Лондону, фиксируя происходящее, и даже придумал собственную систему рисования, своеобразную художественную стенографию. На ногтях левой руки он делал отметки карандашом, и потом в мастерской во всех подробностях восстанавливал увиденное.
Молл на содержании у торговца еврея. Лист 2 из серии «Карьера»
Лондон тогда представлял для неравнодушного взгляда примечательное зрелище. Радикальные перемены в устройстве общества, революции, борьба за власть, социальное расслоение традиционно сопровождались всеобщей жаждой наживы. Демагогия, корыстолюбие и продажность провоцировали падение нравов во всех общественных слоях (какая знакомая картина!), но художник, убеждённый, что прекрасное существует только в гуще жизни, вооружившись презрением к стандартной морали, свободой и естественностью чувств и, конечно, своей «линией красоты», нашел, наконец, адекватный способ высказывания. «Я обратился к писанию картин и созданию гравюр на современные нравственные сюжеты – к области, остававшейся до сих пор девственной во всех странах и во все времена».
В собрании ГМИИ есть все знаменитые графические серии Хогарта, и на выставке можно внимательно проследить за «Карьерой проститутки» и «Карьерой мота», ужаснуться результату «Модного брака» и рассмотреть во всех подробностях жизнь Лондона с утра до вечера. Художник как настоящий бытописатель точен в своих характеристиках, и это роднит его искусство с прозой Филдинга, Дефо и Эдварда Мура – он всегда чувствовал особую духовную связь между живописью и литературой (незадолго до смерти он даже согласился иллюстрировать «Тристрама Шенди» Стерна). Социальной сатире Хогарт учился у Свифта, а романтик Чарлз Лэм сравнивал его с самим Шекспиром в их отношении к жизни, «где нельзя найти даже подобие чистой трагедии, где веселье и несчастье, тяжёлое преступление и легкая, как перышко, суетность… непременно соединяются, чтобы явить миру пёстрое зрелище».
Все свои серии Хогарт сначала писал маслом и потом гравировал, чаще всего сам. Гравюры выполнены в технике офорта, которая дает возможность свободного рисования, и доработаны резцом. В лучших образцах они обретают самостоятельную художественную ценность. Гравюры распространялись большими тиражами и помогали автору решить сразу несколько задач – он зарабатывал деньги, славу и получал возможность влиять на умы сограждан. Исправлять нравы, обличая пороки, для него было жизненно необходимо. В поисках истины и нравственного совершенствования он даже стал масоном. Коммерческий успех его серий позволил ему лишний раз продемонстрировать свой общественный темперамент – когда гравюры начали мошеннически копировать и распространять за полцены, художник вступил в борьбу, и в результате появился «Билль Хогарта» – что-то вроде первого в Европе закона об авторском праве.
Взбешённый музыкант. 1741
Профессиональный гравёр, Хогарт был хорошо знаком с европейским графическим искусством. В его работах видно увлечение гравюрами голландцев и офортами Калло, но идея последовательного рассказа в картинках, с общими героями и законченным повествованием, – его собственное открытие. Сегодня многие считают его «дедушкой» комикса – на нескольких ранних листах даже присутствуют «bubbles» – пузыри со словами персонажей. Но и сам Хогарт не сирота. Друживший с великими актерами Гарриком и Кином, он всегда подчёркивал родство своего искусства с театром: «я старался разрабатывать свои сюжеты как драматический писатель, картина была для меня сценой, мужчины и женщины – моими актёрами, с помощью движений и жестов разыгрывающими пантомиму». Только все его «актёры» имели живых прототипов, он рассказывал подлинные, часто скандальные истории и был очень точен в деталях, что служило залогом внимания и восторга публики.
Смеющаяся публика. 1733
По существу за триста лет мало что изменилось в жизни человеческого общества. Хогартовские мифологемы никуда не исчезли. Поэтому, наверное, камерная выставка гениальной графики выдерживает соседство с такими грандиозными проектами, как «Великие живописцы Ренессанса из Академии Каррара в Бергамо» или «Рубенс, Ван Дейк, Йорданс… Шедевры фламандской живописи из собраний князя Лихтенштейнского». Все они, вместе с артефактами Вима Дельвуа, укрывшимися в залах постоянной экспозиции ГМИИ, делают лето в музее по-настоящему жарким и отмечают знаменательную для музейной жизни дату – год назад, в июле, Ирину Антонову, 52 года занимавшую пост директора, сменила Марина Лошак.
