Эвристический демонтаж
Выставка «Детектив» в Московском музее современного искусства
18/06/2014
Сперва отдадим должное выбору места: экспозиция «Детектив» размещена в особняке двухвековой давности, который наполнен шорохами и вздохами прожитых в нём жизней. И колоннады, и анфилады прячут множество памятных улик о каких-то эмоциях и поступках, которые сегодня, конечно, разгадке не подлежат. Нынче все эти анфилады и колоннады занавешены прозрачной плёнкой, за которой спрятались десятки работ молодых в основном художников. Их, а также примкнувшие к ним опусы мэтров совриска (вроде Валерия Айзенберга, группы АЕС+Ф), работы почтенных классиков российского авангарда (Любови Поповой, Эдуарда Криммера) и даже друзей-критиков куратора Валентина Дьяконова объединяет желание размонтировать привычную логику вещей, проще говоря – сбить с толку.
Фото: Евгения Буравлёва
Сам куратор рассортировал работы согласно трём лейтмотивам, обозначенным им в фундаментальной статье «Преступление без адреса: СМИ, субъектность и объективность на выставке „Детектив”». Вот в каких точках сходятся, по мысли Дьяконова, детективные тропы: «…можно говорить о нескольких смысловых точках схода, где индивидуальные стратегии участников выставки пересекаются. Эти точки – растворение (расфокусировка) персонажности, личного высказывания и физического следа присутствия художника в произведении; стремление создавать пространства без собственника в противовес коммерциализации частной и общественной жизни; и, наконец, интерес к практикам объективной передачи реальности и конкретно – к „взгляду дрона”, новейшего достижения в области фиксации действительности там, где оператор съёмки оказаться не может из-за особенностей географии или военно-политической ситуации». Львиная часть работ на выставке принадлежит уже знакомым нам в связи с рецензией на выставку молодых латвийцев в Москве художникам-аскетам, близким к галерее 21 и кураторским идеям Станислава Шурипы, Сергея Огурцова. Умаление собственного личного присутствия, активной позиции в режиссуре произведения вполне согласуется с прошивающей любой детектив темой «замести следы», «ничем себя не выдать».
Юлия Ивашкина. Комоды. 2011. Фото: Павел Отдельнов
Анна Титова располагает рядом кусочек метеорита, фотографию, снятую беспилотником американских ВВС в Пакистане, скульптуру, напоминающую о политических баталиях среди госчиновников. Весь этот пазл становится набором улик, который каждый волен интерпретировать по-своему. Илья Долгов представил некий симулятивный музей биологии с придуманными им существами – «азоидами», которые есть некие энергии упорядочивания мира, иными словами – это силы, дающие нам возможность понимать мир эвристично, опираясь на совокупность опытных знаний о нём. Сергей Огурцов выставил конструкцию с фотографиями облаков. Опираясь на работы английского пейзажиста XVIII века Александра Козенса, фиксировавшего разные виды облаков, Огурцов создаёт свой беспристрастный, лишённый личного участия «облачный атлас». Николай Алексеев создаёт каталог пустоты, делая слепки с упаковочного пенопласта для бытовой техники и гаджетов. Анна Паркина делит пространство на сегменты, так, словно его рассекли пластинчатые жалюзи. И этот демонтаж тоже апеллирует к эвристичному методу новой сборки цельного знания. Наталия Зинцова вешалку-плечики прикрепляет к стене, а вместо крюка рисует вопросительный знак. Такая фрагментация становится чистой уликой обмана зрения и логики вещей. Её истоки в старинном жанре изобразительных обманок – Trompe-l’oeil. Станислав Шурипа делает полосатую витрину как воспоминание об африканских верованиях. Полоски воспринимаются как оберег, ограда, защита от злых духов.
Наталья Зинцова. Где Саша? 2011. Фото: Павел Отдельнов
Такие семиотические тренинги беспристрастного молодого поколения дополнены более классическими детективными загадками. Группа АЕС+Ф представила свою старую, 1997 года, работу с портретами 14 подозреваемых девушек, из которых только четыре действительно совершили уголовные преступления. Зрителю предстоит отгадать, кто именно, руководствуясь знаниями по физиогномике. Присутствуют в экспозиции и фальшивые картины, и запечатлённые места реальных преступлений. Документальное свидетельство уголовного дела и изобразительная картина в данном случае становятся антагонистами. Это напряжение между визуальным комфортом и уютом и безотчётной тревогой (навязчивая мысль о происшедшем преступлении) достигает кульминации в замечательно инсталлированной комнате Ильи Орлова. На стенах романтические пейзажи, мебель квартиры интеллигента, радиоприёмник гудит, окна во двор Музея выходят. И в то же время во всём какой-то логический сбой, диссонанс. Впечатление, что тщательно пытались скрыть следы. Тоже демонтаж привычной логики вещей, но сделанный с элегантностью повестей Агаты Кристи.
Илья Орлов. Без названия. Живопись, инсталляция. 2013. Фото: Павел Отдельнов
После просмотра выставки приходишь к выводу, что главный художник её в данном случае – это куратор Валентин Дьяконов. Именно он подробно классифицировал все работы согласно их способности быть разными типами улик (от психологических до общественно-политических). Именно он придумал интересную навигацию по выставке с сопровождающими посетителей в каждом зале литературными текстами, дающими ассоциативные подсказки интерпретации и действующими тоже по принципу эвристики. Он заставил разговорить необщительные в общем-то опусы молодых аскетов из галереи 21. Он явил образцовый пример работы куратора, который – режиссёр собственного авантюрного повествования и заставляет зрителя быть в напряжении и творческом азарте исследователя. И как всякий хороший детектив, рассказанная история может иметь продолжение. С другими участниками и акцентами. Ведь уликой является по сути любое произведение искусства, и его можно не только исследовать, но и расследовать. Главное – не делать окончательных выводов и сохранять напряжение и кураж. На выходе можно взять гигантский постер с планом выставки и с помощью кубика и фишек поиграть в игру «Детектив», руководствуясь правилами посещения этой затейливой экспозиции.
