Подкуп свободой
8-я Берлинская биеннале современного искусства проходит в столице Германии с 29 мая до 3 августа, 2014
Анна Арутюнова
06/06/2014
Нынешнюю 8-ю Берлинскую биеннале современного искусства непременно сравнивают с предшественницей. Они различаются так радикально, что само это отличие превращается в одну из главных характеристик экспозиции. После неоднозначной биеннале Артура Жмиевского, который пригласил к участию главным образом активистов, а выставку превратил в серию разбросанных по городу акций, биеннале, показанная Хуаном Гайтана, представляется классическим музейным проектом. Впрочем, само понятие «музей», процессы музеификации, инвентаризации и музейной репрезентации оказались в центре внимания куратора. Разбираясь с этими, казалось бы, сугубо профессиональными понятиями, он вывел разговор о музее и коллекционировании на смежные, гораздо более чувствительные территории – такие, как, например, этнография и антропология, колониализм и территориальные конфликты современности. Эти темы, подсвеченные с разных ракурсов, развиваются сразу в трёх выставочных пространствах.
Самой неожиданной и отдалённой от центра города точкой биеннале стал музей Haus am Waldsee на западной окраине Берлина. Пасторальный особняк стоит на берегу озера и окружён лесом. Он находится посреди тихого района, где живёт университетская профессура, и уже более полувека служит выставочным залом. Несмотря на такое буржуазное окружение, художественную программу здесь всегда пытались делать прогрессивную – показывали «дегенеративное искусство», приглашали иностранных художников, сегодня регулярно устраивают концерты, чтения и выставки.
Биеннальная экспозиция в музее лаконична; в ней много воздуха и света, много места отведено самому особняку (построенному, к слову, в начале 1920-х годов богатым еврейским промышленником и затем экспроприированному нацистами). Некогда частный дом играет гораздо большую роль в осмыслении выставленных здесь предметов, чем может показаться на первый взгляд. Он превращает их в подобие частной коллекции, его история становится комментарием к истории коллекционирования как такового. Часть экспозиции так и называется – A Private Collection. Сам коллекционер отсутствует, но пройдя по комнатам давно оставленного дома, где тут и там попадаются «артефакты» современного искусства, можно составить представление о его интересах. Это, конечно, воображаемый коллекционер и его образ – это метафора способа познания, получения и систематизации информации, её презентации и ценности..
Четыре комнаты здесь заняты работами Матса Лайдерстама из новой серии TheConnoisseur’sEye. Это репродукции холстов (портретов) XVIII–XIX веков, которые он нашёл в запасниках берлинских музеев. Нам неизвестны ни имена художников, ни имена портретируемых. Лайдерстам монтирует сфотографированные холсты так, что можно видеть и лицевую часть, и заднюю, покрытую наклейками и росчерками музейных работников. От некоторых холстов на стене остаётся тёмная тень-панель – как символ вечного прозябания в запаснике, на которое обречены безымянные работы. Матье Клейебе Абонненк превращает часть зала в этнографический музей, где инвентарные документы и фотографии артефактов из африканской экспедиции 1930-х годов дополнены современными артефактами-имитациями. Карла Дзакканьини создала инсталляцию и балет по мотивам сентиментального романа XVIII века «Поль и Вирджини», в котором звучали мотивы аболиционизма.
В полный голос тема современного искусства как этнографического исследования на грани прошлого и настоящего звучит в музейном комплексе Dahlem. Он объединяет три больших государственных музея – этнографический, азиатского искусства и европейской культуры – и, пожалуй, является ключевой точкой биеннале. Экспозиция биеннале разбросана по разным частям музея; чтобы посмотреть её, посетитель должен пройти мимо гигантских каменных голов майя, ярких одежд индейцев, коллекций японской графики, средневековых карет и многих других удивительных вещей. Некоторые части биеннале затеряны в залах так успешно, что рискуют остаться незамеченными. Но художники добросовестно пытались выстроить диалог с этим грандиозным пространством – и иногда разговор получался интересным.
Первое, что видит посетитель, сумевший оторваться от витрин с утварью народов майя, – серию «Лексикон» художницы Иман Исса. Серия состоит из помещённых в рамочки аннотаций, где подробно описывается сюжет и цветовая гамма отсутствующей картины, и абстрактных объектов, лишь отдалённо напоминающих то, что написано в аннотации. Зритель, вероятно, тут же задастся вопросом – так ли верны описания в аннотациях к ритуальным фигуркам майя из соседнего зала? Таково красноречивое начало экспозиции, которая построена на сомнениях в подлинности артефактов, на сомнениях в возможности достоверного описания и в адекватности существующих экспозиционных способов репрезентации. Тонкую грань между артефактом и произведением искусства улавливает Вольфганг Тильманс в инсталляции Berlin Biennale Installation (Eastern Woodlands Room). Художник прямо ссылается на экспозицию в соседних залах, где рассказывается о влиянии торговых отношений на развитие европейских и аборигенных культур. Он помещает в стерильные стеклянные витрины джинсы и кроссовки; недвусмысленно намекает на продолжение процессов, начатых в колониальные времена, – в другой витрине собраны фотографии из аэропортов, где люди чётко разделены по типу имеющегося у них паспорта. Эффектный, почти дизайнерский способ войти в почти что спиритический контакт с постоянной экспозицией нашёл Карстен Хеллер, настроив бесконечно мигающий свет в тёмной заполненной доколумбовым золотом комнате.
Биеннале буквально тонет среди сокровищ музея, и очевидно становится одно – лучше дать художникам доступ к традиционным коллекциям и волю их интерпретировать. Художественный комментарий может гораздо лучше пояснить историю, чем прямолинейная описательность, примеров которой много в постоянной экспозиции Dahlem (здесь есть даже памятник турецкому донер-кебабу – неотъемлемому атрибуту берлинской уличной кухни). Но в современном мире слишком много значимых артефактов, инвентарь утрачивает смысл и функциональность, описание не может учесть сложности контекста.
Прямая трансляция из этнографического музея проецируется на мониторы в KW Institute for ContemporaryArt – традиционное место проведения биеннале в центральном районе Митте. Это часть проекта Джуди Радул Look. Look away. Look Back, так прямолинейно связывающего две экспозиции. Но есть и другие, более тонкие связи. В инсталляции a secluded and pleasant land. In this land I wish to dwell Леонор Антьюнс обращается к традиционным ремесленным техникам (например, народа куикуро из Бразилии), чтобы показать различные традиции производства. Её работа занимает целый этаж и похожа на лес, состоящий из сплетённых из разных материалов, спускающихся с потолка конструкций. Бьянка Балди в видео Zero Latitude демонстрирует функциональность чемодана-кровати Louis Vuitton под названием Explorator – предмет был сделан по меркам Пьера Саворнана де Бразза, известного исследователя колониальных времён, по имени которого потом назвали Браззавилль.
Можно уличить биеннале в неоригинальности – в экспозиции слышны отзвуки венецианской выставки Массимилиано Джони и Документы 13, не говоря уже о «Магах земли». Постколониализм, вредоностность коммерции и неолиберализма, диалог с аутентичными культурами и бесконечное расширение визуальной и территориальной географии современного искусства – всё это известные и важные темы, разговор о которых идёт уже не первый год. Здесь использованы проторённые экспозиционные дорожки и кажется, что перед нами хорошая аранжировка известной мелодии. Но неожиданный выбор мест, выстроенные между ними смысловые мосты, темы, рефреном звучащие во всех трёх экспозициях и тем самым усиливающие невидимые связи между ними, – всё это приводит к тому, что выставка словно происходит в воображаемом пространстве, четвёртом, неизвестном месте, где все три части биеннале складываются в идеальную конструкцию. У каждого, конечно, она будет своя – и эта свобода подкупает.
