ICONS без скандала
Анна Матвеева
02/04/2013
ICONS, 28 марта – 21 апреля, 2013
Креативное пространство «Ткачи», Санкт-Петербург
Несколько месяцев подряд, ровно с того дня, когда стали известны дата и место открытия выставки ICONS в Петербурге, ждали мы скандала или хотя бы скандальчика. Ни одно СМИ, анонсировавшее выставку, не именовало её иначе как «скандальной». Десятки интервью были взяты у деятелей культуры и общественности на предмет того, допустимо ли в культурной столице это ужасное, как нам рассказывали, святотатство. Некие профессиональные граждане, выступая «от лица всех петербуржцев», аж к губернатору города обращались с просьбой не допустить кощунства. Депутат Милонов, записной клоун наш, защита и оборона от геев, абортов и концертов Леди Гаги, хлопал крыльями и грозился: мол, если ICONS в Питер привезут, я лично её упакую и отправлю обратно. Эфирные существа, критики художественные, 28 марта хором выпустили наружу своего внутреннего репортёра LifeNews: на вернисаж шли с диктофонами, фотокамерами и боевой готовностью немедленно снимать/комментировать жареное и давать в эфир. И что? И где? Где скандал, где казаки в лампасах, где оскорбление трепетных религиозных чувств, где желанный мордобой и плевки в лицо Марату Александровичу Гельману? Где, короче говоря, движуха и веселуха? Её не было. Совсем. Кто-то «сверху», видимо, приказал «православным на зарплате» укоротиться, и они послушно притворились мёртвыми. Выставка открылась тихо, спокойно, академично даже. На крылечке «Ткачей» покуривали хипстеры, внутри посасывала вино всё та же привычная, сто лет как друг с другом знакомая арт-тусовка. Охрана от скуки не знала чем себя занять. Всего-то ей работы набралось – художник Григорий Ющенко на входе отказался предъявить рюкзак на досмотр (вяло попререкались и пропустили) да художникам Стасу Багсу и Александру Дашевскому порекомендовали удалиться (молодые отцы Дашевский и Багс пришли на выставку с дочерьми, а выставка маркирована как «18+»), те удаляться отказались, а ну и ладно тогда, сказала охрана. В общем, тишь, гладь и божья благодать. Тщательно нагнетавшееся напряжение обратилось в пшик. На сём тему скандальности выставки ICONS предлагаю считать закрытой, и хватит об этом.
Проект ICONS, собранный Маратом Гельманом в 2011 году, ездит с тех пор по городам (Краснодар, Пермь, Москва, теперь Петербург). Ядро проекта остаётся неизменным (Дмитрий Врубель, Гор Чахал, Арсен Савадов, Александр Сигутин, Дмитрий Гутов, Рауф Мамедов представлены на выставке с самого её начала), но в целом состав слегка меняется: после московского этапа, например, добавилось полотно «Троица» молодой москвички Евгении Мальцевой, после Перми – тоже «Троица», но уже деревянная скульптура местного автора Анфима Ханыкова, для Петербурга в выставку неожиданно взяли купленный галереей «Триумф» принт Дэмьена Хёрста. Тема выставки, понятно, – христианская образность и её перспективы в качестве темы для современного художника. Название «ICONS» не случайно взято из английского: здесь, в отличие от русского, icon – не только икона (собственно икон в храмах англоязычных стран нет, это чисто православный культурный феномен), но и просто визуальный образ, а также картинка как знак («иконки» на рабочем столе Windows все используют каждый день), а также востребованный популярный образ (калька с английского «иконы стиля» широко распространена уже и в русскоязычных модных журналах), в общем, для англоговорящего россиянина это слово и менее прямо связано с церковной утварью, и более полисемантично – а именно о полисемантичности религиозного сюжета выставка и призывает говорить и думать.
Потому что у иконы, как говорит и сам Гельман, двойное гражданство. Она принадлежит церкви, является священной (проходит ритуал освящения), но она и неотъемлемый компонент мирового искусства, а для искусства российского не просто компонент, а компонент фундаментальный. И вдвойне фундаментальный для искусства современного – может быть, даже более важный, чем для традиционной живописи, в которой всё же есть довольно чёткий идеологический и стилистический водораздел между иконописью и светской живописью, выросшей из западноевропейской традиции. Современное же искусство наследует русскому авангарду, а русский авангард как раз западноевропейской изобразительной традиции противопоставлял знаковость иконы, из неё рос. Малевич свои супрематические композиции создавал именно как иконы нового времени, настаивал на их схожей духовной функции, да что там говорить – Малевича и хоронили с «Чёрным квадратом» в головах вместо Спаса. Для истории России ХХ века тема религии, с гонениями на неё и последовавшим под занавес века православным ренессансом, была темой болезненной, а соответственно значимой для искусства, нонконформисты над ней бились как рыба об лёд. Безотносительно иконописи христианскую сюжетику в целом не выдрать ни из европейской культуры, ни из истории искусства. Неловко перечислять такие сами собой разумеющиеся вещи, но именно на них основана проблематика выставки ICONS: она представляет собой повторение и закрепление пройденного, её цель – именно очертить границы дискурса, наметить реперные точки для диалога религиозного сюжета и современного художника, и уже во вторую очередь – представить конкретные работы как примеры такого диалога, наглядные пособия по стратегии взаимодействия.
В этом, кстати, заключается и сила выставки (с точки зрения социального месседжа), и её слабость (с точки зрения художественного качества). Выставка предсказуемо получилась очень «гельмановской»: Марат любит крупное и броское искусство, визуально впечатляющее, прямолинейное вплоть до некоторой плакатности. ICONS в «Ткачах» по формату соответствуют пространству бывшего огромного цеха ткацкой фабрики: большому пространству – большие картины. Многометровая лента Дмитрия Врубеля и Виктории Тимофеевой протянулась из конца в конец зала, вдоль неё можно идти много минут. «Тайная вечеря» Рауфа Мамедова – здоровенные принты, на которых Христа и апостолов изображают актёры «Театра простодушных» с синдромом Дауна, по масштабу соперничает с не менее здоровенной «Тайной вечерей» группы Recycle из гнутой сетки. Работы, сильные каждая сама по себе, не складываются в единую историю. Видимо, это и не нужно: выставка ICONS предъявлена именно как разрозненный набор примеров, возможностей для художника, будь он верующий или атеист, говорить о христианстве. О христианстве как вере, о христианстве как нравственной доктрине, о христианстве как базовой составляющей европейской культуры, о христианстве как источнике многовекового культурного наследия, о христианстве как о чём-то ещё. Можно так, можно этак, а можно и ещё вот так. А можно ещё и сотней путей, на выставке не представленной: визуальные вкусы создателя выставки сильно ограничили отбор, да и тема фактически неисчерпаема.
«Ткачам» можно и нужно сказать спасибо за то, что выставку приняли: то ли не побоялись скандала, то ли, возможно, на него в какой-то мере рассчитывали и прогадали. Можно сказать им «ай-ай-ай» за не лучшим образом выставленный свет (у лофта, позиционирующего себя как выставочное пространство, вообще нет направленного выставочного освещения, только тусклые лампы общего света под потолком) и отсутствие фуршета (в самом деле, чем можно сильнее обидеть приглашённую публику, чем отсутствием халявной выпивки на вернисаже?). «Ткачи» сопровождают выставку ещё и неплохой программой лекций и встреч, что с их стороны очень верный шаг. В любом случае, произошла ожидаемая и весьма нужная трансформация: скандалов не случилось, зрителям было предложено сбавить обороты и перейти в режим вдумчивого медленного смотрения. В таком режиме на свет божий вылезают и различия между работами, и нюансы авторского подхода у каждого из художников, и особенности, достоинства и недочёты экспозиции. То есть видимым становится не политический стейтмент, а собственно выставка.
02/04/2013
Анна Матвеева
ICONS, 28 марта – 21 апреля, 2013
Креативное пространство «Ткачи», Санкт-Петербург
Несколько месяцев подряд, ровно с того дня, когда стали известны дата и место открытия выставки ICONS в Петербурге, ждали мы скандала или хотя бы скандальчика. Ни одно СМИ, анонсировавшее выставку, не именовало её иначе как «скандальной». Десятки интервью были взяты у деятелей культуры и общественности на предмет того, допустимо ли в культурной столице это ужасное, как нам рассказывали, святотатство. Некие профессиональные граждане, выступая «от лица всех петербуржцев», аж к губернатору города обращались с просьбой не допустить кощунства. Депутат Милонов, записной клоун наш, защита и оборона от геев, абортов и концертов Леди Гаги, хлопал крыльями и грозился: мол, если ICONS в Питер привезут, я лично её упакую и отправлю обратно. Эфирные существа, критики художественные, 28 марта хором выпустили наружу своего внутреннего репортёра LifeNews: на вернисаж шли с диктофонами, фотокамерами и боевой готовностью немедленно снимать/комментировать жареное и давать в эфир. И что? И где? Где скандал, где казаки в лампасах, где оскорбление трепетных религиозных чувств, где желанный мордобой и плевки в лицо Марату Александровичу Гельману? Где, короче говоря, движуха и веселуха? Её не было. Совсем. Кто-то «сверху», видимо, приказал «православным на зарплате» укоротиться, и они послушно притворились мёртвыми. Выставка открылась тихо, спокойно, академично даже. На крылечке «Ткачей» покуривали хипстеры, внутри посасывала вино всё та же привычная, сто лет как друг с другом знакомая арт-тусовка. Охрана от скуки не знала чем себя занять. Всего-то ей работы набралось – художник Григорий Ющенко на входе отказался предъявить рюкзак на досмотр (вяло попререкались и пропустили) да художникам Стасу Багсу и Александру Дашевскому порекомендовали удалиться (молодые отцы Дашевский и Багс пришли на выставку с дочерьми, а выставка маркирована как «18+»), те удаляться отказались, а ну и ладно тогда, сказала охрана. В общем, тишь, гладь и божья благодать. Тщательно нагнетавшееся напряжение обратилось в пшик. На сём тему скандальности выставки ICONS предлагаю считать закрытой, и хватит об этом.
Илья Гапонов, Кирилл Котешов. Иконостас. Холст, кузбасс-лак, 9 частей. 2008
Проект ICONS, собранный Маратом Гельманом в 2011 году, ездит с тех пор по городам (Краснодар, Пермь, теперь Петербург). Ядро проекта остаётся неизменным (Дмитрий Врубель, Гор Чахал, Арсен Савадов, Александр Сигутин, Дмитрий Гутов, Рауф Мамедов представлены на выставке с самого её начала), но в целом состав слегка меняется: после Краснодара, например, добавилось полотно «Троица» молодой москвички Евгении Мальцевой, после Перми – тоже «Троица», но уже деревянная скульптура местного автора Анфима Ханыкова, для Петербурга в выставку неожиданно взяли купленный галереей «Триумф» принт Дэмьена Хёрста. Тема выставки, понятно, – христианская образность и её перспективы в качестве темы для современного художника. Название «ICONS» не случайно взято из английского: здесь, в отличие от русского, icon – не только икона (собственно икон в храмах англоязычных стран нет, это чисто православный культурный феномен), но и просто визуальный образ, а также картинка как знак («иконки» на рабочем столе Windows все используют каждый день), а также востребованный популярный образ (калька с английского «иконы стиля» широко распространена уже и в русскоязычных модных журналах), в общем, для англоговорящего россиянина это слово и менее прямо связано с церковной утварью, и более полисемантично – а именно о полисемантичности религиозного сюжета выставка и призывает говорить и думать.
На фоне многометровой работы Дмитрия Врубеля и Виктории Тимофеевой. Фото: ИТАР-ТАСС
Потому что у иконы, как говорит и сам Гельман, двойное гражданство. Она принадлежит церкви, является священной (проходит ритуал освящения), но она и неотъемлемый компонент мирового искусства, а для искусства российского не просто компонент, а компонент фундаментальный. И вдвойне фундаментальный для искусства современного – может быть, даже более важный, чем для традиционной живописи, в которой всё же есть довольно чёткий идеологический и стилистический водораздел между иконописью и светской живописью, выросшей из западноевропейской традиции. Современное же искусство наследует русскому авангарду, а русский авангард как раз западноевропейской изобразительной традиции противопоставлял знаковость иконы, из неё рос. Малевич свои супрематические композиции создавал именно как иконы нового времени, настаивал на их схожей духовной функции, да что там говорить – Малевича и хоронили с «Чёрным квадратом» в головах вместо Спаса. Для истории России ХХ века тема религии, с гонениями на неё и последовавшим под занавес века православным ренессансом, была темой болезненной, а соответственно значимой для искусства, нонконформисты над ней бились как рыба об лёд. Безотносительно иконописи христианскую сюжетику в целом не выдрать ни из европейской культуры, ни из истории искусства. Неловко перечислять такие сами собой разумеющиеся вещи, но именно на них основана проблематика выставки ICONS: она представляет собой повторение и закрепление пройденного, её цель – именно очертить границы дискурса, наметить реперные точки для диалога религиозного сюжета и современного художника, и уже во вторую очередь – представить конкретные работы как примеры такого диалога, наглядные пособия по стратегии взаимодействия.
ICONS в Краснодаре. На переднем плане – одна из работ Дмитрия Гутова. Фото: sashaterebenin.livejournal.com
В этом, кстати, заключается и сила выставки (с точки зрения социального месседжа), и её слабость (с точки зрения художественного качества). Выставка предсказуемо получилась очень «гельмановской»: Марат любит крупное и броское искусство, визуально впечатляющее, прямолинейное вплоть до некоторой плакатности. ICONS в «Ткачах» по формату соответствуют пространству бывшего огромного цеха ткацкой фабрики: большому пространству – большие картины. Многометровая лента Дмитрия Врубеля и Виктории Тимофеевой протянулась из конца в конец зала, вдоль неё можно идти много минут. «Тайная вечеря» Рауфа Мамедова – здоровенные принты, на которых Христа и апостолов изображают актёры «Театра простодушных» с синдромом Дауна, по масштабу соперничает с не менее здоровенной «Тайной вечерей» группы Recycle из гнутой сетки. Работы, сильные каждая сама по себе, не складываются в единую историю. Видимо, это и не нужно: выставка ICONS предъявлена именно как разрозненный набор примеров, возможностей для художника, будь он верующий или атеист, говорить о христианстве. О христианстве как вере, о христианстве как нравственной доктрине, о христианстве как базовой составляющей европейской культуры, о христианстве как источнике многовекового культурного наследия, о христианстве как о чём-то ещё. Можно так, можно этак, а можно и ещё вот так. А можно ещё и сотней путей, на выставке не представленной: визуальные вкусы создателя выставки сильно ограничили отбор, да и тема фактически неисчерпаема.
В Петербурге пикет выставили сторонники не «патриархальных ценностей», а свободного искусства. Фото: ИТАР-ТАСС
«Ткачам» можно и нужно сказать спасибо за то, что выставку приняли: то ли не побоялись скандала, то ли, возможно, на него в какой-то мере рассчитывали и прогадали. Можно только пожурить за не лучшим образом выставленный свет (у лофта, позиционирующего себя как выставочное пространство, вообще нет направленного выставочного освещения, только тусклые лампы общего света под потолком). При этом «Ткачи» сопровождают выставку ещё и неплохой программой лекций и встреч, что с их стороны очень верный шаг. В любом случае, произошла ожидаемая и весьма нужная трансформация: скандалов не случилось, зрителям было предложено сбавить обороты и перейти в режим вдумчивого медленного смотрения. В таком режиме на свет божий вылезают и различия между работами, и нюансы авторского подхода у каждого из художников, и особенности, достоинства и недочёты экспозиции. То есть видимым становится не политический стейтмент, а собственно выставка.
Юная петербуржанка на фоне работы Евгения Семёнова «Семь библейских сцен» (1997). Фото: petrosphotos.livejournal.com
Креативное пространство ТКАЧИ
Набережная Обводного канала, 60
Санкт-Петербург, Россия
tkachi-project.com
