Друг государства
Андрей Родионов, Екатерина Троепольская
16/04/2012
С 11 апреля до 20 мая в Музее современного искусства PERMM – персональная выставка Дмитрия Цветкова «Государство».
В фильме «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» один практикующий театровед рассуждает о построении сюжета, интересного зрителю, оперируя тремя терминами: кровь, любовь и риторика. По его суждению, кровь придаёт смысл любому сюжету, хорошо сочетается с риторикой, с любовью или с любовью и риторикой. А вот без крови любовь и риторика зрителю неинтересны.
Выставка Дмитрия Цветкова, открывшаяся в Музее современного искусства PERMM, роскошна. Она занимает два этажа. Первый этаж вызывает чувство душевного подъёма и восторга, ведь мы видим государство таким, каким оно должно быть – нарядным и пушистым. На втором этаже у зрителей внезапно взрываются головы. Потому что они, восхищённые красивой вышивкой, бисером, стразами, жемчугом, из которых были сделаны все мыслимые атрибуты государства, внезапно видят, как тот же гламурный материальчик – жемчуг, стразы, бисер, шёлк – художник употребляет для изготовления мёртвых покойничьих голов.
«Головы героев» – кровожадная серия, которая придаёт глубочайший смысл всей выставке и, вопрошая, из чего состоит государство, отвечает – из крови. Дмитрий Цветков уставил стол блюдами с отрубленными головами героев, а государство выступило в роли Саломеи. Мария-Антуанетта, Емельян Пугачёв, Клеопатра, Иоанн Креститель – все они гости на этом празднике, скалят жемчужные зубы и пускают струйки драгоценной крови. Кровь сделана из бисера, лица из керамики, волосы из шерсти. А из чего сделан ужас, который ощущаешь, глядя на них – вероятно, из тех же драгоценных материалов, из которых собирает Дмитрий Цветков своё «Государство». Он хотел и кровь сделать голубой, но смотрелось очень кислотно. Научный отдел музея собирается даже ограничить доступ младших школьников на второй этаж. Эти гламурные головы выглядят страшнее, чем трупы по телевизору.
Само «Государство» производит впечатление радостное. А всё оттого, что мы в таком государстве жить и привыкли. Пушные звери, облаченные поверх собственных шуб в меха, идут цепочкой, друг за другом. Эта скульптурная, точнее, чучельная группа названа «Ледниковый период». Звери явно пытаются спасти свои шкуры. Позади всех медведь в королевской горностаевой мантии – он указывает всем дорогу. Но так как он замыкающий, никто на него и не смотрит – своя-то шкура дороже.
Медведь теперь – собственность музея, он войдёт в постоянную экспозицию после реконструкции здания.
Навстречу зверям из другого зала выходит толпа человеческих манекенов. Великолепные блондины в разноцветных маршальских шинелях, гордо несущие ордена из бисера и стразов. Орден Победы, орден Красного Знамени, орден Андрея Первозванного, орден Отечественной Войны – награды, достойные самой достойной груди. Всё серьёзно. Дмитрий Цветков мечтает о собственном бутике для военных, печалясь, что его ордена и форма пока интересны лишь гламурным дамам. И мы удивлены не меньше – Дмитрий Цветков чувствует мощь и красоту государства, как никто другой, почему же действительно не дают ему государственных заказов?
Кстати, о достойной груди. У государственной женщины Дмитрия Цветкова грудь, как купола. Под стать ей и бюстгальтер. Целая серия огромных бюстгальтеров решена в стилистике Храма Василия Блаженного и других культовых сооружений. К ним и кресты пришиты, что немедленно отметила пермская публика. На выставке в Твери, говорят, крестов этих не было. «СуперБра» Дмитрия Цветкова – серия провокативная, и мы ещё только ожидаем реакции религиозных посетителей музея. Тем не менее, сам художник провокацию отрицает, признаёт лишь законы красоты. А что может быть прекраснее большой груди православной женщины?
Что касается женщин, то художник здесь вообще довольно конкретен. Женщины Дмитрия Цветкова либо рожают, либо умирают. Прекрасные барби в погоне за модой получили великолепные гробы на каждый день недели. А конопатые матрёшки наоборот – всей семьей производят потомство, кричат новорожденные, мужчины несут цветы. «Крематорий для Барби» и «Роддом для матрёшек» можно считать патриотическим высказыванием художника, что бы он сам ни говорил на этот счёт.
Дмитрий Цветков на открытии «Государства»
Но возразим сами себе: патриотизм художника – дело тонкое. Настоящий художник – патриот своей страны, никому больше, кроме него, неизвестной. Поэтому мы даём свои трактовки, а художник с нежной улыбкой их опровергает. Нам кажется, что на его «римских» картинах черти лезут изо всех щелей, а он говорит, что это – стилизованные вороны. Но уж на что мы точно не можем покуситься своими трактовками, так это на «его народ» – тысячи маленьких человечков в стиле наскальных рисунков. Это какие-то прочеловечки, живущие у художника в голове и бегающие, точно мурашки, по его картинам, и орденам, и оружию, и другим объектам.
Потому художник и не называет свой народ чертями или какими-нибудь ещё другими словами. Это сущности, разносящие, как инфекцию, красоту – холодную и беспристрастную. Жемчуг не становится менее драгоценным, если изображает несвежие зубы мертвеца, не правда ли?
Фото: Алексей Гущин
