Foto

Думать или рисовать?

Arterritory.com

«Запад» и «Восток» и их запросы в отношении искусства. Точка зрения Саймона Хьюитта

29/11/2014

Вчера в Музее истории Латвийской железной дороги, в помещении которого проходит арт-ярмарка Art Riga 2014, организованная командой галереи Happy Art Museum, прошло выступление одного из ведущих специалистов по искусству Восточной Европы Саймона Хьюитта. Мы повстречали Саймона у стенда галереи Fine Art, которая привезла в Ригу картины Дмитрия Шохина – самолёты, девушки, небо. Саймон стоял с бокалом в руке и неспешно беседовал с представительницей галереи. Мы были рады поприветствовать в Риге автора нескольких статей, опубликованных на нашем портале (в том числе о влиянии на арт-рынок конфликта между Россией и Украиной).

В этот раз Саймон выбрал для выступления тему разницы в подходе к современному искусству в постсоветском и «западном» пространстве. По его мнению, эта разница всё ещё присутствует и во многом формируется из-за самой системы художественного образования. Он привёл в пример Аиду Махмудову, владелицу галери Yarat в Баку. Эта галерея уже принимала участие в Венецианской биеннале 2013 года, в биеннале молодого искусства в Москве, а Саймон повстречался с Аидой Махмудовой на Vienna Fair этой осенью. И хозяйка Yarat, окончившая Central Saint Martins в Лондоне, рассказала ему, насколько важно для неё объединять «западное» образование с тем академическим, классическим подходом, который по-прежнему преобладает в пространстве экс-СССР. В разговоре она сказала Саймону: «В Лондоне, когда я там училась, техника исполнения и обучение ей считались гораздо менее важными, чем обучение тому, „как думать”». Саймон Хьюитт считает, что это очень важный комментарий, потому что фигуративная живопись в классическом понимании – это нечто, в западном мире ассоциирующееся с социалистическим реализомом, «немного сталинистское, немного… путинистское». Конечно, этот стиль по-прежнему в почёте в Китае и Северной Корее с их авторитарными режимами. В силу того, что он в этих странах по-прежнему прославляет гордых рабочих, счастливых крестьян и золотые поля пшеницы, над ним легко иронизировать. Но академическое мастерство в такого рода работах может быть на очень серьёзном уровне.


Саймон Хьюит в Риге 

Саймон Хьюитт считает, что столицей «академического искусства» по-прежнему остаётся Санкт-Петербург, а именно – бывшая Императорская Академия художеств (ныне Санкт-Петербургский государственный академический институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина) с семью сотнями студентов, по семь часов в день занимающихся своим образованием. Здесь будущие художники изучают анатомию, перспективу, композицию и технологию применения различных материалов в живописи. «Это совсем не то обучение, которой Аида Махмудова получила в Central Saint Martins в Лондоне». Как сказал Саймону ректор института Семён Михайловский, который в разговоре сравнивал своих студентов с выпускниками французских арт-вузов: «Всё, что те делают, выглядит умно и интеллектуально. Но они не умеют рисовать».

Этого нельзя сказать и о москвичах, окончивших Суриковский институт (МГАХИ им. В.И. Сурикова), таких, скажем, как художественный тандем Виноградов и Дубосарский. Дмитрий Ханкин (босс самой крупной московской галереи «Триумф») объясняет их успех тем, что «мастерство, чувство композиции и цвета и общий профессионализм, который художники получили в Суриковском, остаются в цене у взыскательных клиентов». Несмотря на то что Москва считается бастионом концептуализма, в галереях по-прежнему большим спросом пользуется фигуративное искусство.


Виноградов и Дубосарский. Красная рыба

Это происходит не только в Москве, но и в российской провинции, например, во Владивостоке, где активно работает галерея «Арка». Но по словам местных кураторов тонны «академического искусства» уплывают оттуда в Китай, где они пользуются всё возрастающим спросом. Корни такого «российско-китайского единения» Саймон советует искать в 1955 году, когда по заданию советского правительства признанный социалистический реалист, профессор Суриковки Константин Максимов отправился в Пекин, чтобы вести там 2-годичный курс по живописи маслом – искусству, прежде неизвестному в Китае. Несколько из 20 студентов Максимова занимают по-прежнему действительно ключевые позиции в китайском искусстве, именно они стояли у истоков расцвета китайского фигуративного искусства, которое продолжает процветать в наши дни. Китайские студенты в 50-х появились и в Академии Репина и они по-прежнему составляют большинство из 300 студентов Академии, прибывших на учёбу из-за рубежа.

«Китай – огромный рынок для фигуративного искусства», – считает ректор  петербургского Института им. Репина, многие из преподавателей продают там свои работы. Интерес к фигуративном искусству в Румынии, Болгарии, Венгрии или странах Центральной Азии также держится на выском уровне. Валерия Ибраева, бывшая глава Центра Сороса в Казахстане, говорит, что «академическое образование по-прежнему играет ключевую роль, потому что большинство казахских покупателей искусства предпочитают натюрморты или пейзажи с лошадьми в степях». Немало из этих работ, считает Саймон Хьюитт, представляют собой воплощение безжизненных, банальных клише, но талант способен выразить себя в любом контексте, и если он объединяется с мощным воображением, можно достичь великолепных результатов.

В этом смысле он приводит в пример украинских художников Виктора Сидоренко, Евгения Петрова и Юрия Ермоленко, выставляющихся в киевской галерее «Цех». Или лучших из литовских художников-фигуративистов, доминирующих на ежегодных летних арт-ярмарках Art Vilnius. И в Латвии можно найти подобные примеры, говорит Саймон. Ключевые вещи здесь – понятие «прекрасного» и мастерство. В каком-то смысле понимание этих работ и удовольствие от них не требует дополнительного интеллектуального багажа. И здесь Саймон Хьюитт видит коренное отличие в восприятии искусства в постсоветском и западном мирах. «Прекрасное» и «интеллектуальное» соперничают здесь друг с другом. Учеников лондонских арт-колледжей учат «как думать», художественное техническое мастерство не ставится во главу угла. «Прекрасное» не является основополагающим понятием. В результате мы наблюдаем множество художников с хорошими идеями, но с довольно хромающим исполнением. Мы видим их на многочисленных арт-ярмарках и в галереях, «их идеи очень умны, настолько умны, что большинство посетителей их не понимает, поэтому необходимы кураторы, чтобы их объяснить». Сегодня кураторы повсюду, есть даже специальные образовательные институции для кураторов. Кураторы становятся суперзвёздами, даже более важными, чем художники. Именно они объясняют, почему существенны те или иные авторы, и даже то, что именно они думают и подразумевают в своих работах.


Виктор Сидоренко. Из проекта «Левитация»

Академическое искусство часто ассоциируется с тоталитарным искусством, но тоталитарный подход в современном арт-мире скорее исходит именно от кураторов. Они работают в спайке с галереями и занимаются раскруткой избранных художников… Западный арт-мир – это мир «посвящённых», и если ты не из их круга, то можешь почувствовать, что ты – никто. «Это гигантская игра по своим правилам», – говорит Саймон Хьюитт. Большинство покупателей на западном арт-рынке покупают искусство как вложение капитала и рассматривают это как инвестицию, они в курсе индексов цен и чувствуют себя «приобщёнными», когда кураторы заговаривают с ними. Но зачастую они очень мало знают об искусстве. И ещё меньше – о прекрасном. Такая коммерциализированная система, возможно, является неизбежным следствием развитого капиталистического общества. Она отличается от того, что происходит на «восточном» рынке, потому что здесь не хватает самих коллекционеров, чтобы поддерживать такую систему. Художники здесь занимаются искусством без особой надежды найти галерею, которая бы их представляла. Большинство галерей занимаются своим делом из любви к искусству, а не только чтобы «развивать бизнес», который должен им принести кругленькие суммы. «Я лично предпочитаю путешествовать именно по этому миру в поисках художников, которые неустанно трудятся, совершенствуя свою технику».

Как считает Саймон Хьюитт, существует необходимость возникновения новой арт-ярмарки для продвижения такого искусства. И, по его мнению, Рига обладает потенциалом для реализации такой идеи.