Foto

Тим Марлоу: раздвигая пределы Белого куба

Arterritory.com

Элины Зузане
17/02/2012

Тим Марлоу (Tim Marlow), директор по выставкам одной из самых престижных галерей мира, White Cube, впервые представил экспозицию галереи на India Art Fair. Arterritory.com с удовольствием встретился с Тимом Марлоу, чтобы узнать его мнение о развитии современного искусства, о ярмарке искусства India Art Fair и о причинах, побудивших White Cube начать своё продвижение в Азию.

Нам было бы крайне интересно узнать ваше мнение об India Art Fair. Как вы оцениваете эту ярмарку?

Я чувствую себя так же, как на других международных арт-ярмарках, на которых приходилось бывать, однако здесь меня привлекает местный, региональный уклон. Значительная часть представленных на ярмарке галерей – из Дели и вообще из Индии, и мне хотелось бы основательно разглядеть то, что они здесь выставили. Я бы с удовольствием отправился в путешествие по стране, чтобы надышаться её воздухом, увидеть, что она может предложить. И однажды я это обязательно сделаю. Но замечательно и вот так приехать на арт-ярмарку, где собраны лучшие, самые амбициозные галереи. Это уже своеобразный микрокосмос.

Могли бы вы описать выставочный стенд White Cube?

Конечно же, мы хотели представить собрание работ наиболее ярких художников, с которыми мы работаем. У нас очень интернациональная галерея. Мы решили, что для первой нашей India Art Fair отберём работы британских художников, но тех, кто тоже уже воспринимается интернационально: Дэмиен Хёрст (Damien Hirst), Гэри Хьюм (Gary Hume), Трэйси Эмин (Tracey Emin), Марк Куинн (Marc Quinn), Гилберт& Джордж (Gilbert & George), Энтони Гормли (Antony Gormley) и Сара Моррис (Sarah Morris).

Мы привезли отличный набор работ – от кабинета Дэмиена Хёрста из бриллиантов и цирконов, а также рисунков, гипсовых слепков и скульптур Энтони Гормли до живописи и скульптурных комбинаций Марка Куинна.

А каков порядок цен?

£8000 за рисунок. А вот на что я вам дам скидку – на кабинет, £525’000 и он ваш – только решайтесь прямо здесь и сейчас. (Смеётся.)

Вы отметили, что все художники, которых здесь выставляет White Cube, британского происхождения. Вы считаете, что в искусстве существует национальная идентичность?

Это ключевой вопрос, очень интересный. Совершенно ясно, что национальная идентичность существует, но я думаю, что это зачастую подвергают критике сами художники. Определение национальной идентичности размыто в мире массовой коммуникации. Многие художники занимаются тем, что обыгрывают размытость, неопределённость её рамок. Парадоксальным образом, прогуливаясь по этой арт-ярмарке, вы обнаружите массу работ, использующих интернациональный визуальный язык, и в то же время очень многие из них, стоит лишь заглянуть поглубже, отталкиваются от одной определённой культуры. 20–30 лет назад, хотя тогда ничего подобного не было, было бы гораздо проще прогуляться и отмаркировать: вот это британское, американское, индийское, итальянское... а сейчас это гораздо сложнее. Хотя, конечно же, индийское искусство ведёт более ярко выраженный и многоуровневый диалог со своими культурными традициями.

Можно ли это считать характерным для современного искусства Индии?

Я бы не стал говорить обо всём без исключения индийском искусстве. Просто именно это стало моим первым впечатлением от прогулки по ярмарке. Похоже, что  здесь представлены очень интересные образцы искусства, которые созвучны изобразительным традициям Индии.

Как вы обычно находите новые таланты?

И я, и мои коллеги – мы постоянно ищем. Мы хотим собрать самые интересные, амбициозные и яркие художественные работы в наших лондонских галереях. И ещё мы открываем галерею в Гонконге. Мы всё время следим за тем, что происходит вокруг. У нас нет такого обязательного плана, что в галерее должно быть по художнику из Индии, Китая, Австралии… Так это не работает. Но я думаю что невозможно оставаться в стороне от того, что здесь происходит – это ведь одна из самых больших демократических стран в мире, сложная, вибрирующая и драматичная. Индия – это очень интересный рынок, и выглядит вполне возможным, что здесь возникнет больший интерес к западному искусстве. Хотя время покажет.


White Cube в Bermondsey. Лондон. Фото: whitecube.com

Каких новых художников вы недавно открыли?

Не скажу. (Смеётся.) Не раньше, чем мы их покажем. У нас есть программа, она называется «Внутри белого куба» (Inside the White Cube), в нашей новой галерее в Бермондси, где мы начали с показа работ Marieta Chirulescu, Nicolas Gambaroff и Mary Corse. Это программа, представляющая работы, которые ещё никак не «раскручивались» или были созданы художниками, которых никогда прежде не видели в Лондоне.

Когда эта программа началась?

Она существовала примерно в течение года, но десять лет назад. А сейчас, в несколько другом виде, стартовала в октябре прошлого года.

Могут ли художники претендовать на участие в ней?

Нет. Мы смотрим и обсуждаем, и завязываем диалог. Что любопытно, вместо ожидаемого предположения, что мы хотим их «взять на контракт» или что они должны стать художниками White Cube, со всей сопутствующей драматичностью и ответственностью, мы делаем новаторский шаг – выставляем авторов без каких-то ограничивающих условий. Кто знает, что произойдёт потом. Эта программа предлагается также художникам, сотрудничающим с другими галереями – в другом контексте и стиле. Здесь нет и привязки к тому, что мы будем вас представлять и делать один показ за другим. Это некоторым образом смягчение ответственности для обеих сторон.  


White Cube на лондонской Duke Street. Фото: whitecube.com

А в чём состоит эта драматичность? Как вообще становятся художниками White Cube?

Надо делать впечатляющее искусство, а не впечатляющие выставки. Если вы хотите совет относительно того, как начать выставляться в такой галерее, как White Cube, то вот он – просто максимально хорошо делайте то, что делаете. Художник, который старается соответствовать предполагаемому стандарту какой-либо галереи в обмен на работу с ней, в конце концов останавливается в развитии. Я думаю, что вы должны создавать искусство в соответствии с вашим призванием, и пусть уже галерея думает, как работать с этим. Не существует стиля «от White Cube». Мы сотрудничаем с YBA [Young British Artists], но 70% всех когда-либо организованных нами выставок проходили с участием зарубежных художников. Мы сотрудничаем с более чем 50 художниками, и существует ощутимая разница в стилистике того, что они создают. Нам нравится такая эклектика. Но есть галереи, и при том очень хорошие галереи, которые стоят на гораздо более чёткой критической позиции, стараясь представить определённое ощущение или какой-то другой критерий.

Недавно White Cube объявила о своих планах по открытию отделения в Гонконге.

Да, первого марта! На открытии будут работы Гилберт & Джордж. Мировая премьера! Новые картины! (Улыбается.)

Почему вы открываете эту галерею?

Потребовался год, чтобы мы смогли найти правильное помещение. В Гонконге сложно найти просторное помещение на первом этаже, где можно работать. А если вы не сможете предоставить приличное помещение, вы не сможете правильно взаимодействовать с художниками. Мы выделили для себя Гонконг как очень перспективное место. Он привлёк нас как постколониальный узловой пункт, а также региональный центр с тесными отношениями с Китаем. У нас договор на аренду здания на три года. Мы посмотрим, как пойдут дела в эти три года, и потом будем решать дальше. Может быть, это краткосрочная затея, а может быть, дело на всю жизнь.

Почему Гонконг? Почему не Нью-Дели или Москва?

Занятно, что вы говорите об этих двух странах. Существуют очень важные отношения между нами, лондонской галереей, и таким постколониальным пространством, каким является Гонконг. Там очень легко идёт бизнес. Гонконг – это свободный порт. И это делает его великолепным местом для работы со всем регионом. Я не имею в виду исключительно продажи. Когда проходит выставка, туда будет очень просто попасть. В Москве всё очень сложно. В Нью-Дели также имеются определённые проблемы. Мы хотели оказаться в Азии, таким образом мы сможем непосредственно наблюдать за тем, что здесь происходит. Будут и другие места... возможно, на постоянной основе или, может быть, новые проекты. Мы всё время рассматриваем возможности работать в разных местах.

Какие у вас отношения с российским современным арт-пространством?

Россия меня очень интересует. Это крайне интересная культура. Потому что история складывалась таким образом, что художникам приходилось иметь дело с тоталитаризмом и цензурой... плюс ещё этот удивительно пышный расцвет ранних модернистов, всё вместе это даёт потенциал для исключительно яркого синтеза. Но в то же время, как я вижу, художникам там приходится непросто.

Я выбирал призёров Премии Кандинского в прошлом году. И убедился, что там есть действительно очень сильное искусство. Экономический кризис нанёс российской арт-сцене довольно ощутимый удар. Несмотря на это, в России начинают предпринимать шаги по созданию замечательных коммерческих галерей, тут стоит упомянуть планы «Гаража» по развитию острова Новая Голландия в Санкт-Петербурге. В России также есть прекрасные музеи. В Гонконге таких нет. Мне очень нравится бывать в России и посещать такие музеи, как Эрмитаж. Но это довольно жёсткое пространство для бизнеса.

Как вы полагаете, куда сейчас устремлён рынок искусства?

Он распространяется по всему земному шару, во всё большем и большем разнообразии. Похоже на то, что его вершина (top-end) оказывается гораздо более устойчивой, чем люди предполагали три или четыре года назад. Нижний рубеж, на котором находятся молодые художники на стадии становления, всегда укрепляется в периоды экономического спада. Ведь коллекционеры хотят видеть что-то свежее. К тому же, это представляется менее рискованным, что и привлекает новых коллекционеров. И, поскольку коллекционеры тоже формируются «поколенчески», они по мере взросления и будут собирать работы художников своего поколения. Я думаю, что средний сегмент европейского рынка искусства оказался сжат, причём довольно сильно. Но устойчивость есть. Поживём – увидим. Я считаю, что глобализация – это интересная штука. Фактически, на Западе мы видим действительно качественные образцы искусства, пришедшего со всех концов света. И есть надежда, что и в этих других частях мира существует заинтересованность в лучших произведениях искусства, создаваемых на Западе.

Занимаетесь ли вы коллекционированием?

Да, эклектично и хаотично. Не могу сказать, что у меня грандиозная коллекция, но меня устраивает.

Могли бы вы описать её подробнее? Какие художники в ней представлены?

Сейчас посмотрим, угадаете ли вы! (Смеётся.) Работы каких художников могли бы у меня быть? У меня есть много британских художников, тех, с которыми я в данный момент работаю. Разумеется, у меня есть и работы Энтони Гормли, Гэри Хьюма, Марка Куинна, Трэйси Эмин...  

Вот Трэйси я бы угадала. Так я и подумала.

И даже очень правильно. В 1997 году, ещё перед тем, как я начал работать в White Cube, и только ещё учился в магистратуре, я приобрёл рисунок Трэйси.

Что положило начало вашей коллекции?

Ох, может, уже хватит об этом, нет?! Я купил оффорт Кристофера Ле Брана (Christopher Le Brun) за шесть лет до того. Это была первая вещь, которую я приобрёл, но Трэйси, разумеется, дала настоящий исходный импульс к дальнейшему.

Похоже, сильная у вас коллекция.

Это не какие-то «главные» произведения, но у меня есть прекрасный Гилберт & Джордж. На самом деле, я никогда не говорил об этом, но судя по тому, как я описываю коллекцию, она очень «британская».

Менялся ли ваш вкус с течением времени?

Я очень на это надеюсь. Одна из вещей, принципиальных для современного искусства, это то, что вы всегда имеете дело с чем-то новым. По образованию я историк искусства, и у меня есть своего рода вторая жизнь, в которой я веду телевизионную передачу о старых мастерах. Я люблю выставки старых мастеров, и хорошая выставка способна повлиять на ваше восприятие. Но я с удовольствием возвращаюсь назад, в мир современного искусства, к его энергетике. Я не думаю, что оно – лучше, оно просто другое. Когда люди спрашивают вас о делах на рынке или даже о кризисе, параллельно всегда где-то проявляются молодые художники. Рынок искусства – самовосполнимая система. И это очень интересно, потому что постоянно формируются новые вещи.  Человеческие существа, похоже, обладают врождённой способностью разрабатывать новую точку зрения на мир и способ её выражения. Это значит, что наш бизнес, наш профессиональный мир никогда не может стать чем-то туповато-унылым. А если он таким начинает казаться, значит, пора заняться чем-то другим.    

 
Тим Марлоу, директор по выставкам галереи White Cube (Лондон). Фото: Arterritory.com

whitecube.com

Читайте также:
09/02/2012 ::: Эксклюзив среди пыли (обзор India Art Fair)