Опрос Arterritory. Наиболее запомнившиеся в 2015 году архитектурные проекты
07/01/2016
В последней части нашего ежегодного опроса о событиях в искусстве и культуре мы откроем, какие же архитектурные проекты в этом году задели воображение наших экспертов из стран Балтии и из России. Буквально вчера мы рассуждали о том, каковы были самые большие неожиданности и разочарования в визуальном искусстве и культуре 2015 года и какие вызовы в мире искусства нас ждут в 2016 году. А в самом конце прошлого года мы называли наиболее запомнившиеся выставки и арт-фестивали 2015-го. Итак…
Олеся Туркина,
куратор, искусствовед
Самое запомнившееся архитектурное решение – это превращение Christophe Buchel венецианской церкви Santa Maria Misericordia во время биеннале в мечеть. В этом простом и эффективном жесте я вижу ростки новой экологии. Вместо модернистского желания создать новый мир здесь – наполнение новым смыслом.
Павильон Исландии на Венецианской биеннале. Фото: mosque.is
Дмитрий Булатов,
куратор
Мне всегда интересны произведения, которые сфокусированы не на том, как вещи выглядят, а на том, как они обращаются в мире. На том, как автор вводит их в мир. Именно поэтому мне запомнился проект Томаса Сарацено по сонификации сингапурских пауков, который он презентовал в октябре в Наньянском технологическом университете в Сингапуре. Сарацено – известный аргентинский архитектор, художник и арахнофил – решил на время отвлечься от паутинообразной застройки музейных пространств и податься в sound art. В своей инсталляции «Arachnid Orchestra» он использовал свойства паутины и сложнейший режим общения пауков через вибрации, усиливая «вой» пауков-самцов и колебания строящихся сетей. В итоге у него получился целый «паучий хор» – акустические ритмы, воспринимаемые посетителями выставки в режиме реального времени. Особо порадовало то, что в рамках этого проекта состоялось несколько джем-сейшенов местных саунд-артистов с паучье-щипящей архитектурой Сарацено. Своей архитектурно-художественной практикой Томас Сарацено очень прямо инсценирует разные способы проживания между человеческим и нечеловеческим. На мой взгляд, это произведение – прекрасный пример выяснения того, как мир может вступать с нами в творческое взаимодействие.
Томас Сарацено. Omega Centauri 1 Nephila Kenianensis 4 Cyrtophora citricola. 2014. Cобственность художника и Esther Schipper Gallery © Studio Tomás Saraceno
Иева Астаховска,
искусствовед, куратор
Ажиотажу вокруг возможности осмотреть только что отреставрированное здание Латвийского Национального художественного музея ещё без самого искусства поддалась и я, и увиденное там, кажется, я могу поместить во главе своего перечня объектов «самой поразительной архитектуры». Потому что особая радость есть в том, что к новой жизни возрождается историческое наследие, являющееся величайшей ценностью города Рига.
Здание Латвийского Национального художественного музея. Фото: Кристине Мадьярe
Инесе Барановска,
искусствовед, руководитель департамента декоративного искусства и дизайна ЛНХМ
Я буду патриотичной – реконструированное главное здание Латвийского Национального художественного музея на улице Валдемара, 10a. За поразительно короткое время, наперекор возникшим во время строительства техническим проблемам, это всё-таки было сделано. У меня лично ещё со времени конкурса проектов выбранное предложение по реконструкции этого здания вызывает глубокую симпатию. Великолепный пример того, как современная архитектура не становится амбициозной самоцелью, а органически сливается с архитектурным наследием и исторически сложившейся окружающей средой, в то же самое время пририсовывая к ней и новые черты современности.
Иварс Друлле,
художник
Жилой дом в Старой Риге на улице Скарню (бюро «Jaunromāns un Ābele», архитекторы: Мартиньш Яунроманс, Мара Абеле, Иева Скадиня, Иоланта Шайтере, Лиене Данилевича, Оскарс Жукс, Юрис Пупайнис, графический дизайнер Эдгарс Звиргздиньш).
Дом на улице Скарню, 11. Визуализация «Jaunromāns un Ābele». Фото: dpg.lv
В одном из самых символически важных мест Старой Риги – прямо у церкви Петра – возведено здание, которое не только не стало очередной «сахарницей», а совсем наоборот – его ритм, пропорции и фактура позволяют мне воспринимать его как действительно красивую и великолепно вписанную в окружающую среду постройку.
Виктор Мизиано,
куратор, редактор «Художественного журнала»
В этом году мне довелось увидеть две новые постройки Рема Колхаса. Это фонд Prada в Милане и музей «Гараж» в Москве. Одна из них хоть и откровенно гламурна, но осуществлена мастерски, а другая, хоть и задумана мастерски, но осуществлена откровенно халтурно.
Но вот какая из них – какая, я, чтобы никого не обидеть, не скажу...
Музей современного искусства «Гараж». Фото: Лиза Боровиковa
Валентин Дьяконов,
арт-критик, куратор
Больше всего споров вызвало новое здание «Гаража» (архитектор Рем Колхас). Запоминается ли оно? О да. Годится ли для выставочной деятельности? Пока не очень ясно.
Милена Орлова,
арт-критик, главный редактор The Art Newspaper Russia
К сожалению, я пока не побывала в новом здании фонда Louis Vuitton в Булонском лесу, в новом Уитни, в музее Бродов – на самых громких архитектурно-музейных премьерах года. Судя по фотографиям, это очень эффектные постройки. Но меня по-настоящему восхитили два проекта Рема Колхаса, завершённые в этом году. Это комплекс фонда Prada в Милане и новое здание музея «Гараж» в Парке Горького в Москве. Оба они имеют отношение не только к новой архитектуре, но скорее являются манифестами новой философии архитектуры и отношения к историческому наследию.
Напомню, что и там, и там архитектор не строил здания с нуля, на пустом месте, а использовал уже существовавшие постройки. В Милане это старый завод конца XIX века, который Колхас полностью переосмыслил с помощью новых фактур, цвета и материалов, а также нескольких заново построенных объектов. В Москве – это советский ресторан конца 1960-х годов. И в том, и в другом случае исходные постройки не являлись какими-то особо уникальными памятниками, но Колхас своим вмешательством сделал их уникальными, ценными и модными, причём и в Милане, и в Москве эти приёмы и фактуры повторяются. В частности, это использование прозрачного поликарбоната, в который он, как в саркофаг, одел московскую, довольно банальную, коробку из стекла и бетона, внутри сохранив разные «культурные слои», как сохраняют их археологи.
Для Москвы и России этот жест придания новой ценности постройкам советской и, точнее, послевоенной эпохи, так называемого брежневского модернизма, очень важен. В общественном сознании архитектура этой эпохи все ещё не признана культурным достоянием, а между тем именно она доминирует в городской застройке и именно её приходится адаптировать к новым функциям. При этом сейчас в Москве и в других российских городах возникла настоящая мода среди интеллектуалов-энтузиастов на изучение и пропаганду ценности этого периода архитектуры – вплоть до того, что московское движение за сохранение памятников Архнадзор выдвинуло идею сохранения как культурного достояния и памятника экземпляров «хрущёвок» – самого массового советского жилья.
Та же тема возникла и в связи с реконструкцией ВДНХ, где ансамбль павильонов сталинского времени был когда-то разбавлен модернистскими павильонами и фасадами 1960–70-х годов, которые, как у Колхаса, были «надеты» на более старые постройки. Споры, что из этого сносить, а что сохранять, были такими острыми, что было решено даже провести голосование среди москвичей, какие павильоны им больше нравятся. В результате победил сталинский стиль. На этом фоне появление знаковой постройки от мировой звезды архитектуры, подкреплённое харизмой основателей «Гаража», может стать поворотом к новому отношению к советскому наследию, как это раньше произошло с памятниками советской авангардной архитектуры, которые после многих лет забвения и сносов наконец-то начали реставрировать и охранять.
Рем Колхас выступает на пресс-конференции по поводу открытия нового здания музея современного искусства «Гараж» на фоне оставленной в неприкосновенности фрески «Осень». Фото: Лиза Боровикова
В этом году, если говорить о России, была закончена реставрация здания Арсенала в Нижнем Новгороде, где находится филиал Государственного центра современного искусства (это самое большое по площади выставочное пространство не в столицах), и анонсированы два интересных проекта в Москве с участием мировых звезд архитектуры – реконструкция ГЭС в центре Москвы по проекту Ренцо Пьяно и новый филиал Эрмитажа на территории бывшего завода ЗИЛ по проекту Хани Рашида.
Витаутас Михелькевич,
куратор и комиссар национального павильона Литвы на 56-й Венецианской биеннале искусств
После провала проекта Гуггенхайма в Вильнюсе в 2008–2009 годах (финалисты конкурса: Заха Хадида (победительница), Максимилиан Фукс и Даниэль Либескинд) архитектор-звезда Даниэль Либескинд, словно феникс, снова воспрянул в столице нашей страны: прошлой зимой были сообщены новости относительно его проекта центра лыжного спорта Beacon (Beacon Ski Center), а этой осенью – Центра современного искусства (где будет выставляться самая большая частная коллекция литовского искусства модерна и современного искусства Литвы).
Визуализация Центра современного искусства. © Studio Libeskind
Вторым по важности событием в архитектуре балтийского региона стало окончание реновации здания Латвийского Национального художественного музея (и появление там большого подземного выставочного помещения, которое, надеемся, будет отведено современному искусству), за чем стоит литовское архитектурное бюро Processoffice.
Каспарс Грошевс,
художник
___|----|___
Инга Мелдере,
художница
Fondazione Prada – настоящая башня, отделанная золотыми листиками (по крайней мере, если судить по доступной для посетителей стене), в Милане, в Италии.
Fondazione Prada. Фото: Уна Мейстере
Инга Штеймане,
искусствовед, куратор
Работая над экспозицией современного искусства на Цесисском фестивале искусств 2015 года под названием «Далёкие отзвуки синего вечера», я ночевала на верхнем этаже недавно открытого Видземского концертного зала «Цесис» и посмотрела перформанс финки Майи Хирванен там же, в кинозале. Считаю Видземский концертный зал «Цесис» самым гармоничным и творчески созданным культурным пространством, которое мне приходилось видеть в последнее время.
Мартиньш Ванагс,
публицист
Самое большое эмоциональное впечатление на меня определённо произвёл Лиепайский концертный зал. Я приехал в Лиепаю поздно вечером и остановился в гостинице, из которой открывался вид на «Lielais dzintars» («Большой янтарь»). Когда с утра я увидел его сверкающим в лучах солнца, я почувствовал, что что-то нужно сделать. В смартфоне быстро отыскал вторую часть 4-й симфонии Имантса Калниньша (написанную как раз перед тем, как лиепайский композитор стал геополитическим «теоретиком») и, поднявшись на ноги, прослушал её.
Концертный зал «Lielais dzintars». Проект Фолкера Гинке (Volker Giencke). Фото: Андрей Строкин
Другими сюрпризами в этом году были общественные и культурные новостройки в Польше, а также комплекс Венского университета экономики и бизнеса (ставший хорошим примером того, как следует рационально истратить полмиллиарда евро).
Марис Витолс,
коллекционер и куратор
Открытие на исходе 2014 года построенного по проекту архитектора Френка Гери в футуристическом стиле художественного музея в Булонском лесу в Париже (Louis Vuitton Foundation), вообще самые большие неожиданности этого года в архитектуре принесла именно доминирующая интервенция luxury-брендов на поле современного искусства. Среди прочих проектов определённо выделяется открытое в Милане Fondazione Prada, построенное по проекту Рема Колхаса. Название музея этому фонду не слишком подходит: и формально, и содержательно новое художественное и культурное пространство выходит за рамки обычного музея и скорее заслуживает название «города культуры».
Кадри Уус и Андра Орн,
создательницы эстонской арт-платформы noar.eu
Очень приятно наблюдать, как архитектура всё больше и больше сливается с природой. Никого больше не поражают зелёные «ковры» на крышах жилых или офисных зданий. Да и станции солнечной энергии в Калифорнии или пустыне Мохаве тоже кажутся уже частью повседневной жизни, особенно в свете проблемы глобального потепления или известий о драматическом загрязнении воздуха над Пекином. Конечно, есть много примеров великолепной архитектуры, возникших в разных местах земли, но, чтобы поддержать молодые таланты нашего региона, которые работают, может быть, ещё не с таким большим размахом, хотелось бы вспомнить небольшой остроумный сюрприз – специальные огромные слуховые трубы для восприятия звуков природы в лесу около границы Эстонии и Латвии. К этому проекту опытных дизайнеров, архитекторов, а также студентов Эстонской Академии художеств привлечено серьёзное внимание и в интернациональном масштабе.
Фото: Tõnu Tunnel
Иева Зибарте,
критик архитектуры и дизайна
Единственное, что меня поражает в современной архитектуре, это факт, что архитекторы по-прежнему верят и надеются на то, что их профессия обладает тем же престижем, как в ХХ веке и ранее. Однако, например, в пресс-релизах, которые обычно получает критик архитектуры, а также в публикациях о новых постройках имя архитектора почти и не появляется: есть заказчик, есть строитель, ещё какие-то лица, но имя архитектора называется только в том случае, если информация посылается из бюро самого архитектора. В Латвии меня приятно поразила перестройка Латвийского Национального художественного музея и общественный интерес к ней.
