Заглянуть в душу Art Stage
Анна Арутюнова
30/01/2015
Западному зрителю, привыкшему к строгости и концептуальности европейских галерейных пространств и в особенности к моде на кураторские ярмарочные мини-выставки, сингапурская ярмарка современного искусства Art Stage наверняка покажется какой-то какофонией. Каждый её звук в отдельности насыщен и богат и намекает на нетривиальные пути, по которым можно попасть в новый мир искусства Юго-Восточной Азии (именно этот географический регион – конёк ярмарки). Но сложенные вместе, эти звуки не образуют симфонии.
Мешают гармонии мощное звучание откровенно коммерческих проектов и мотивы, потакающие любви местных покупателей ко всему декоративному, «красивому», сложному в деталях. Выбиваются полутона некритически заимствованных западных влияний – например, бесхитростный оммаж Йозефу Бойсу в исполнении Уайера Туазона из манильской галереи Finale Art File – это написанный со знаменитой фотографии портрет немецкого кумира, пронзённый стрелой. Или размышления Тео Фридса (галерея Artsphere) о живописном наследии Фрэнсиса Бэкона – это картины, где Фридс и его тень становятся частью картин Бэкона, смешиваясь с изображёнными на них деформированными фигурами. И всё бы ничего, если бы ровно тот же диалог с Бэконом – на концептуальном и техническом уровнях – уже давно не вёл художник Мишель Платник из тель-авивской галереи Gordon. Его работы, к слову, можно будет увидеть в Москве на фестивале «Мода и стиль в фотографии» в марте этого года.
Rodel Tapaya. Eagle's Rebirth. ARNDT Gallery
Прогуливаясь по длинным коридорам между галерейными стендами, трудно было не заметить почти абсолютное господство живописи – яркой, абстрактной, с национальными мотивами. И даже представители международного галерейного мира вроде берлинской ARNDT, которая уже пару лет назад открыла филиал в Сингапуре, не могут устоять перед натиском визуального буйства. Послушно идя на поводу у вкусов и приоритетов местных коллекционеров, ARNDT собрала экспозицию из художников, западных и восточных, для которых пространство картины (или фотографии) – бездонное вместилище красок и форм. Джиггер Круз из Манилы закрашивает холст и раму целиком, а выдавленная из тюбика краска превращается в подобие барельефа. Родел Тапайя создаёт невероятно насыщенные по количеству деталей и образов живописные коллажи, в которых зашифрованы главные культурные и социальные приметы Филиппин. С ними соседствуют Дэвид Лашапель и Гилберт и Джордж, не менее интенсивно работающие с плоскостью изображения. В Сингапуре, где тропические леса, джунгли и экзотические цветы обволакивают город со всех сторон, удержаться от красочных соблазнов и правда трудно.
Но среди участников всё же нашлись те, кто решился на эксперимент, или даже бунт против изобилия образов, давая зрителям возможность отдышаться от перенасыщенной среды.
Huang Po Chih. 500 Lemon. Yiri Arts Gallery
Одна из немногих на Art Stage галерей, решивших свой стенд в виде связной инсталляции, – это тайбэйская Yiri Arts. Хотя и в её экспозиция не обошлось без живописи (картин с изображением плодовых деревьев тайваньского художника старшего поколения Ву Минг-Хсинга), она была органично вписана в общую идею стенда, заключавшуюся в проблемах современного производства. Полную расшифровку эта идея получила в двух представленных здесь проектах Хуанга По-Чиха, молодого автора, собравшего в Тайване немало художественных наград. Сам он встречал посетителей у входа на стенд, предлагая отведать коктейли с лимонным вином: эта дегустация – лишь один из результатов его проекта «500 лимонных деревьев», посвящённого современной экономической ситуации на Тайване и её общественным последствиям. Он размышляет над избитой темой – общностью предмета искусства и товара, но представляет её в обратной перспективе, то есть пытается вернуть производству творческий характер. Для этого он занимается производством лимонного вина на семейной ферме, а затем создаёт этикетки для напитка (их-то и можно купить в качестве артефактов проекта). Социально-экономические обстоятельства Тайваня, увиденные в форме художественной инсталляции, – суть проекта «Производственная линия», который был вдохновлён рассказами матери художника. Её история отражает более общую картину развития страны. Как и многие сограждане, мать По-Чиха покинула упомянутую уже семейную ферму для того, чтобы работать на фабрике по пошиву джинсовой одежды, но затем вернулась к сельскому хозяйству. Рубашки, которые она прежде шила на фабрике, развешаны на вешалках; рядом расположилась стопка тетрадей, в которых записана история матери, и видео, в котором она её пересказывает.
Ринат Волигамси. На вечерней прогулке. Галерея 11.12
Свежо и стильно на общем фоне выглядел стенд галереи 11.12, у которой помимо московского пространства на «Винзаводе» есть филиал в Сингапуре. Проникнутый едва уловимой ностальгией по советскому прошлому и тёплой иронией по отношению к неустроенности российского быта, стенд объединил работы Рината Волигамси и Владимира Марина. Как объяснил владелец галереи Александр Шаров, ему вовсе не хотелось жертвовать целостностью экспозиции и идеей «русскости» ради, вероятно, большей визуальной привлекательности стенда для местных покупателей. Действительно, тона картин Волигамси, выполненных в технике гризайль, приглушены; сами работы кажутся полузабытыми образами прошлого, вероятно, понятными только нам, – вот школьницы в белых фартуках и с нелепыми белыми бантами в волосах стоят в линейку, вот мужчина в шерстяном пальто и, быть может, его внучка кормят во время прогулки голубей, которые при ближайшем рассмотрении оказываются стаей маленьких динозавров. Марин ловко превращает обыденные вещи из нашей повседневности в забавные артефакты – из объявлений с отрывными номерами телефонов делает металлические объекты, похожие на домашних питомцев; из синих почтовых ящиков, какие можно найти в любой московской пятиэтажке, составляет популярную советскую игру «пятнашки». Такой национальный колорит совсем другой, отличной от местной породы в результате не отпугнул, а наоборот, привлёк публику – Шаров продал три работы Волигамси и «пятнашки» Марина.
Atsushi Koyama. Undefined 11. Frantic Gallery
Совсем мало на Art Stage было галерей, которые отважились на персональные выставки. В их числе – Frantic Gallery, которая представила экспозицию «Человек – Машина» японского художника Атсуши Койяма. Он получил одновременно художественное и математическое образование, поэтому искусство для него – пространство научного эксперимента над эстетикой. На стенде показали все этапы этого процесса: многочисленные рисунки, на которых механизмы из воображения Леонардо сплетаются с высокотехнологичными современными двигателями, живопись, написанную с использованием математических методов, анимацию, созданную на основе этих полотен, и небольшую библиотеку, в которой без труда можно было найти и научные работы по инженерному делу, и исследования по строению человеческого тела.
Еще меньше галерей посвятили персональные выставки художникам, которые работают с видео, как например, Кен Матсураба из токийской MA2 Gallery. В своих инсталляциях он ловко объединяет объекты и видео, обыгрывая идеи о форме и назначении предметов. Так, одно из видео, на котором колышется пустой лист бумаги, проецируется на объект в виде закрытой книги; другое – на нём вновь и вновь вдребезги разбивается бокал – на зеркальную дверцу маленького серванта. В зеркале безостановочно горит трофейная оленья голова с огромными рогами. Доминанта стенда – это композиция из нескольких табуреток разных форм и высоты, на которых расставлены стаканы с водой; подойдя ближе и заглянув на дно стакана, зритель видит мячик, который падает в воду, проплывающую по воде девушку или мерцающие фотографии разных людей. Матсураба создаёт по-японски изысканные композиции о воспоминаниях и размышлениях о времени, бесконечном повторении прошлого и настоящего. Заставляя зрителя вглядеться в дно стакана, он как будто намекает, что нам стоит обратить взгляд и к самому дну наших воспоминаний, чтобы выудить оттуда точно такие же, медленно проплывающие перед глазами образы.
Ken Matsubaba. Round Chair. MA2 Gallery
Ну а посетителям Art Stage стоило внимательно вглядываться в галерейные стенды – и среди тропических роскошеств на них можно было отыскать тонкие и интересные работы авторов с обоих полушарий Земли.
