Закрашивая за линии
Экспресс-интервью с художницей Ингой Мелдере о выставке «House by the waterfall or colouring book for adults» в галерее Temnikova & Kasela в Таллине
Агнесе Пундиня
17/05/2016
До 18 июня в престижной таллинской галерее Temnikova & Kasela можно посмотреть персональную выставку латвийской художницы Инги Мелдере «House by waterfall or colouring books for adults» («Дом у водопада, или Книжки-раскраски для взрослых»).
Книжки-раскраски, традиционно атрибутируемые к контексту детства и первых навыков рисования, стали в течение последних десяти лет популярным явлением и среди взрослых. Летом 2015 года в списке десяти книг-бестселлеров США пять были именно книжками-раскрасками для взрослых. С одной стороны, такого раскрашивание можно охарактеризовать как своего рода терапевтический процесс, а с другой – и как некоторую маргинализацию творческой деятельности[1]. Инга Мелдере на выставке «Дом у водопада, или Книжки-раскраски для взрослых» обращается к актуальности таких изданий и связывает их со своей художественной практикой, отвечая на вопрос – как человек идентифицирует себя, сталкиваясь с изображением, или – позволяет ли процесс раскрашивания включиться в реконтекстуализацию изображения либо же он предоставляет лишь возможность пассивно следовать за проложенными другими линиями?
Инга Мелдере закончила отделение реставрации Латвийской академии художеств и факультет педагогики и психологии Латвийского университета. Говоря об её образовании, следует упомянуть и Академию Яна ван Эйка в Маастрихте. Именно два последних вуза в известной мере сформировали её мышление как художницы. Инга Мелдере принимала участие в различных резиденциях и выставках и в Латвии, и за её пределами. Сейчас она живёт в Хельсинки, поэтому по Skype мы поообщались с ней о том, что же представлено на выставке и какое значение в её контексте получают эти самые книжки-раскраски для взрослых.
Инга Мелдере. Students painting some of the remarkable scenery in the park. 2016. Холст, цифровая печать, масло, акрил. 120 x 75 см. Фото: галерея Temnikova & Kasela
Какова общая концепция вашей таллинской выставки «House by the waterfall or colouring book for adults»?
Исходный пункт здесь – изображение, что кажется весьма логичным для развития моей темы. Когда я работала над более ранними вещами, я часто использовала в качестве визуального ресурса и источника вдохновения для живописной композиции фотоархив своего дедушки. В процессе переработки личной и коллективной памяти разные ситуации и происшествия, отображённые на дедушкиных фотографиях, становились исходным пунктом для новых ситуаций и положений, которые и разрешались на холсте. Именно соприсутствие изначального изображения казалось мне тогда важным и нашло своё отражение и в экспозиции моей выставки «Берёзовые холмы» («Bērzkalni») в Хельсинки в прошлом году. Тогда я работала над парами: живописное полотно и дигитально обработанный, распечатанный фрагмент фотографии. И когда я комбинировала их, то таким образом получалось создать более развёрнутую ситуацию или повествование. Живописная работа выступала как продолжение, логическое или даже абсурдное дополнение к фотофрагменту, и наоборот.
При работе над новой выставкой отклик на уже существующее изображение интерпретировался в более широком контексте, чем просто переработка личных воспоминаний. С помощью референций, к примеру, к истории искусства и её связям с «личным архивом» можно рассуждать о том, как общеизвестные изображения могут существовать параллельно личным воспоминаниям и опыту.
Инга Мелдере. Дом у водопада. 2016. Холст, коллаж, цифровая печать, масло, акрил. 220 x 160 см. Фото: галерея Temnikova & Kasela
Если попробовать практически описать сам процесс и мои методы, то теперь работа проходит с собранием «найденных» архивных изображений, которое обрабатывается в цифровом формате, при этом образуются композиции или коллажи изображений. Часть композиций переносится на загрунтованный холст с использованием техники трафаретной печати, а часть – с помощью цифровой печати.
Исходной точкой, или подлежащей решению «проблемой» для живописного процесса были отношения с присутствием уже существующего изображения на холсте, или же совершенно наоборот – с его игнорированием. Это существенно отличается от тех случаев, когда девственная поверхность холста является полем деятельности для возникновения изображения «с нуля» и формирования композиции, для реализации её напряжения и развязки.
То, что происходило во время самого процесса, было окрашиванием таких готовых форм, их дополнением – или выходя за границы фрагмента изображения, или же соединяя отдельные фрагменты. Во время такого рода работы с фрагментом уже знакомого образа происходит вторичная «инвентаризация», «переисследование». В сущности, с помощью создания нового живописного слоя я создаю иную историю, другой уровень смысла, который может существовать параллельно с уже имеющимся на холсте.
Какое значение на выставке обретают книжки-раскраски?
В принципе в качестве референции здесь могло было бы послужить что угодно, а книжки-раскраски для взрослых я использовала главным образом для того, чтобы высказаться об универсальной точке отсчёта или самом методе окрашивания. Конечно, «раскрашивающий» такую книжку, совершенно так же как и я, начинает с уже имеющегося изображения, и тут методом окраски может быть целенаправленное детализованное раскрашивание рисунка, «раскраска по цифрам» (как серия рисунков Э.Уорхола) со следованием за линией, ограничивающей площадь раскрашиваемого, или же возможность свободного действия подсознания и непредвиденных воспоминаний/ассоциаций при раскрашивании, когда контуры рисунка преимущественно игнорируются.
Инга Мелдере. Йога. 2016. Холст, трафаретная печать, акрил, масло. 120 x 95 см. Фото: галерея Temnikova & Kasela
Во-вторых, мне кажется интересным рассмотреть темы, которые включены в книжки для раскрашивания. Это могут быть гомоэротические рассказы, повествования политического содержания, да даже любимые телевизионные шоу и т.д. Обычно очень детализованные и даже сложноватые для раскраски. Книжки-раскраски для взрослых в последние годы опять (впервые такое было после Второй мировой войны) приобрели громадную популярность, и на них существует необычайно большой спрос. Например, в Финляндии в тройку самых покупаемых книг в книжных магазинах на Рождество вошли именно такого рода издания. Поэтому меня и заинтриговало – как выяснить, почему у «потребителя» вдруг опять возник такой большой интерес к раскрашиванию и кто входит в основную группу этих «раскрашивателей» (оказалось – женщины после 40). Связано ли это только с терапевтическим характером процесса раскрашивания (освобождением от стресса) или же есть что-то ещё? Является ли это как бы контрходом, сопротивлением, своего рода бегством от оцифрованного мира? Или трендовым хобби? Может, это попытка идентифицироваться с раскрашиваемыми образами – девушками с пышными формами из бурлеска или сексуальными молодыми людьми в духе Tom of Finland? Или это выражение агрессии, когда раскрашиваешь зелёным лицо самого ненавистного тебе политика и пририсовываешь ему усы?
Работая над выставкой, я для создания своей живописной истории использовала различные ресурсы изображений и их комбинации: рисунок идеального человека, атлета из античной Греции (тут есть отсылка к одержимости современного человека культом совершенного тела, спортзала, йоги), запертого в эстакаду колонн, мраморный рисунок которых – не что иное, как переплетение нагромождений мясных продуктов; фрагменты изображений из справочников по гигиене для владельцев магазинов, опубликованные в 1930-х годах, которые рассказывают о непрестанном повторении обессмысливающихся процессов и восхваляют такого рода рутину. Можно, наверное, продолжать до бесконечности.
Вы используете очень разные техники и методы. Разные материалы и разные подходы.
Да, так это может кому-то показаться, и так, наверное, и есть. Является ли это раскрашенным видео водопада, кусочком фальшивой стены или неловкой попыткой росписи по фарфору – творческие решения работ и использованные для их показа методы всегда тесно переплетены со связанными с живописью и порождаемыми живописью решениями проблемных вопросов.
Знали ли вы, что вы хотите выставить, прежде чем начали готовиться к выставке? Или такое понимание приходит в ходе процесса?
Да, вначале у меня была вполне ясная мысль, чего же я хочу, но в процессе реализации она изменилась, чему я только рада. Некоторые вещи сами по себе уже начинают казаться лишними и ненужными.
Инга Мелдере. Инсталляция со световым объектом и группой расписанных объектов. 2016. Медь, бетон, акрил. Фото: галерея Temnikova & Kasela
Как формировалось ваше сотрудничество с одной из ведущих частных галерей в Эстонии и вообще в Балтии – галереей Temnikova & Kasela?
С Ольгой Темниковой нас в своё время познакомил художник Андрис Витолиньш. У Ольги тогда ещё не было своей галереи. Она тогда работала в, кажется, больше уже не существующей художественной галерее ART Depo в Таллине. Галерея время от времени устраивала групповые выставки, в которых иногда приглашала принять участие и латвийских художников. Я стала одной из них. Когда Ольга приняла решение о своём, самостоятельном проекте, она пригласила меня стать одним из представляемых галереей художников. Я им по-прежнему и являюсь. Довольно стремительное развитие галереи объясняется весьма целенаправленной и упорной работой, заслужившей также международную оценку. Ответственность, с которой Ольга к ней относится, в известной мере не позволяет расслабиться, или «разболтаться» и тем художникам, которых представляет галерея.
Инга Мелдере. Dolphin trainers. 2016. Трафаретная печать, акрил, масло. 120 x 95 см. Фото: галерея Temnikova & Kasela
[1] Raphel A. Why adults are buying coloring books (for themselves). The New Yorker (July 12, 2015), retrieved: 10.05.2015
