Foto

Слушать, но не музыку

Александра Артамонова
14/04/2016


Фото предоставлены БФ ГЦСИ, Виталием Неваром 

Разговор с саунд-художником и куратором фестиваля «Sound Around Kaliningrad» Данилом Акимовым

Международный фестиваль «Sound Around Kaliningrad» – блуждающий. И дело не только в том, что он за пять лет своего существования в Калининграде сменил множество площадок: от немецких фортификационных сооружений до бывших советских Домов культуры. Но и в том, что есть и межжанровое «блуждание»: от, казалось бы, «традиционного» концерта с привлечением рояля до сеанса перформанса или видеоарта.

Границы саунд-арта довольно размыты, но прежде всего – это экспериментальная музыка, которая хороша именно своим широким диапазоном: это может быть щебетание птиц, гул трансформаторной будки в жанре «полевых записей» или абстрактное звуковое полотно, синтезированное в компьютерной звуковой среде.

За всё время существования в фестивале принимали участие и известные музыканты-экспериментаторы (например, Карл Михаэль фон Хауссвольф, Джим Тёрлуэлл, Владимир Тарасов, Якоб Киркегаард, Владимир Раннев), и начинающие исполнители. Звуковым художникам и продвинутым «слушателям» не приходится лишний раз объяснять, что такое «Sound Around Kaliningrad». За пять лет своего существования он стал на постсоветском пространстве, кажется, самым масштабным институциональным мероприятием, посвящённым экспериментальной музыке, одним из знаковых проектов Балтийского филиала Государственного центра современного искусства.

Правда, в самом Калининграде до сих пор большинство жителей так и не знают, что за фестиваль у них проходит каждый год в середине апреля: те, кто живут рядом с мансардой «Кронпринц» (выставочным залом БФ ГЦСИ) или с одним из клубов, в котором проходит концерт саунд-артистов, просто закрывают окна и сетуют на «странные звуки».

«Sound Around Kaliningrad» пройдёт в этом году в Калининграде с 21 до 23 апреля. Подробнее с программой можно ознакомиться на сайте БФ ГЦСИ, а пока мы побеседовали с куратором фестиваля и звуковым художником Данилом Акимовым о проблемах восприятия экспериментальной музыки, о проектах, из которых вырос фестиваль, о выборе площадок и исполнителей.

Данил, если подводить промежуточный итог твоей кураторской деятельности, то можно ли говорить о том, что «Sound Around Kaliningrad» за пять лет своего существования стал всё же чем-то большим, чем просто событие внутри институции? Тебе кажется, что он стал важным городским фестивалем?

Не хочу тебя разочаровывать, но я не думаю, что мой фестиваль стал городским событием (смеётся). Почему этого не произошло? К сожалению, главной проблемой остаётся то, что здесь очень маленькая аудитория (я имею в виду и молодежь, и людей более старшего возраста) в принципе настроена на восприятие искусства, тем более современного. Все хотят развлечений – это естественно, это никак не побороть.


Данил Акимов

У тебя есть идеи насчет того, как заинтересовать весомую часть людей экспериментальной музыкой?

Возможно, нужно сделать фестиваль более продолжительным – вместо традиционных трёх дней, допустим, неделя. Несмотря на то что в фестивале задействованы многие площадки, для кого-то наше событие так и проходит незамеченным. И мне кажется, что «Sound Around Kaliningrad» станет важным городским событием тогда, когда им станет интересоваться город – местное министерство культуры. Пока что я никакой заинтересованности с их стороны не вижу.

А если за какое-то время до фестиваля интегрировать работы саунд-артистов в городскую среду?

Я хотел так сделать несколько лет назад, когда в Калининграде реконструировали площадь Победы, установили на ней громкоговорители, из которых периодически транслировалась самая разная музыка. Обратился к городской администрации с просьбой в определённое время транслировать записи приглашённых на фестиваль художников и был готов составить уместную программу. Но, к сожалению, эта просьба не нашла поддержки.

Жаль, кажется, что вышло бы как минимум здорово. К тому же имело бы прямое отношение к истокам «Sound Around»: тем первым проектам, на которые Балтийский филиал Государственного центра современного искусства приглашал разных художников, они работали с городской архитектурой и средой, и благодаря этому многие объекты и памятники пусть на короткое время, но «заговорили». Та же самая башня «Кронпринц» издавала разные, в том числе и воинственные звуки, а жители ближайших домов, кажется, впервые услышали, как может звучать город.

Да, я всегда упоминаю, что фестиваль вырос из небольших звуковых кураторских проектов, которые Балтийский филиал Государственного центра современного искусства реализует с 2005 года. Отчасти – из «походной» артистической резиденции «Sound Art Camp», когда 14 саунд-арт-художников из разных городов и стран в течение определённого времени жили и работали в заповедном месте нашей области – в Краснолесье. Отчасти как раз из нашего проекта «Акустическая диагностика», на который приезжали международные художники и исследователи звука и работали с городской средой. У нас тогда не было своего пространства, и я придумывал проекты, которые были направлены на освоение непрофильных помещений: музейных объектов, уникальных архитектурных сооружений. Для первых серий «Акустической диагностики» я собрал так называемый кейс из городских объектов, которые было бы интересно исследовать на предмет звука: это были и форты, и подводная лодка, и башня «Кронпринц», на тот момент ещё не тронутая строительными и реставрационными работами. Художники могли выбирать место для своего проекта. Например, художник Якоб Киркегаард делал свою инсталляцию на форту № 1 – это было такое размышление на тему комнаты, в которой исполняются все желания, из фильма «Сталкер» Тарковского. Карл Михаэль фон Хауссвольф (у которого один из известных российскому слушателю проектов как раз посвящён звуковому исследованию чернобыльской зоны) работал с музейным объектом – подводной лодкой в Музее Мирового океана… Это был некий «аудиоперевод», который позволил актуализировать городские достопримечательности и по-новому представил лицо Калининграда. И вот так, постепенно приучая слушателей, мы стали понимать, что институции пора делать полноценный фестиваль.

Ты рассказываешь, из чего вырос фестиваль, а скажи, пожалуйста, с чего начался этот интерес к экспериментальной музыке и откуда появилось желание делать такие проекты у тебя самого?

Сложно вспомнить. Тут же всегда что-то происходило: моряки, редкие пластинки, наш куратор Дмитрий Булатов активно исследовал сонорную поэзию и делал выставки. Да и в самом городе в 90-е была настоящая волна индустриальной музыки. Появились местные музыканты, которые вдохновлялись разными коллективами, например, «Einstürzende Neubauten» и играли что-то своё на железяках, разных самодельных инструментах – всё это выглядело очень серьезно. И если говорить, с чего все началось, то для меня, пожалуй, именно с этих странных концертов, которые проходили в кинотеатре «Баррикады», в бывшем Доме пионеров, в каких-то постперестроечных кафе…

А что определяет так называемое лицо каждого фестиваля? Какая-то локация, тематика или что-то другое?

Конечно, было бы здорово и интересно привязывать каждый фестиваль к какому-то архитектурному пространству. Но я бы тогда точно проводил все выступления в одном из фортов. Название «Sound Around» говорит о том, что мы всё время ходим где-то и около, пытаемся занять какое-то среднее место между разными направлениями, не задаём одну единственную конкретную тему. Сейчас фестиваль нацелен на другое качество восприятия музыкальных и звуковых произведений: мы что-то слушаем, но не музыку.

Недавно я был на семинаре для арт-менеджеров. И там от одной женщины прозвучала очень точная и конкретная формулировка: «Да это же у вас не фестиваль, а настоящий синтез искусств!» (Смеётся.) И как бы это ни звучало, но так и есть: саунд-арт – это всегда слияние нескольких разных форм. Он может быть объектным, выставочным, перформативным. Другая женщина сказала: «Я просто ненавижу музыку!» Возможно, она преувеличивала, но я сразу же пригласил её на наши мероприятия: «Приходите, не бойтесь, они не про музыку!»

Мы не показываем всем известные вещи: это не особенно интересно. Гораздо интереснее сказать аудитории: посмотрите, здесь есть для вас что-то новое. Да, многие люди, когда слышат о современном искусстве вообще и о саунд-арте в частности, говорят примерно одно и то же: «О, это будет обязательно что-то непонятное, что-то давящее и экстремальное». Может, и будет, но далеко не всегда. Я призываю зрителей быть готовыми к неизвестному, перестать опасаться современного искусства и хотя бы попытаться отказаться от его стереотипного восприятия. Именно поэтому каждый год я включаю в программу событий фестиваля такие формы, которые будут понятны многим.

К походу на фестиваль я бы относился как к походу в галерею. В этом году не будет выставочного проекта, потому что в помещениях нашего филиала идёт ремонт. Зато мы покажем мультимедийный перформанс от iii platform (Нидерланды). Этот коллектив представляют художники Маттео Марангони и Дитер Вандорен, и в выставочном зале мансарды «Кронпринц» они проведут вечер технологичного перформанса. У них в программе заявлена и опера-балет с участием роботов, и перформанс, в котором примут участие зрители и разумные электросветлячки, и игра на неосязаемом аудиовизуальном инструменте. Я бы сказал, что голландцы подготовили настоящее театральное представление – его можно слушать, можно смотреть, а ещё можно в нём участвовать. 


Роботизированная опера-балет Echo Moiré

Если продолжать говорить о названии фестиваля, то «звук вокруг» это же в твоём случае касается не истории о междисциплинарности. Как мне кажется, это ещё и история о том, что выступление саунд-артиста может проходить где угодно: в ботаническом саду, в клубе или кафе, где обыкновенные бытовые звуки становятся незапланированной и порой досаждающей частью «шумового» концерта. И в конце концов получается, что вольный или невольный слушатель оказывается в центре, а звук именно что вокруг него.

Да, это верно. Я сам часто называю «Sound Around» фестивалем, который блуждает по городу и появляется в неожиданных для концертного жанра местах, например, в зоопарке, на открытой территории Центра экологии и туризма, в советском Доме культуры. Мы стараемся каждый год освоить новые площадки и постоянно думаем над тем, как понятнее и убедительнее представить современное звуковое искусство и консервативно настроенной аудитории, поэтому я и составляю программу, рассчитанную на слушателя любой степени подготовленности и вовлечённости.

В этом году в силу разных причин мы отказались от клубных площадок. Мне захотелось уйти от формата именно музыкального фестиваля, на который часть слушателей приходит для общения и развлечения. Наверное, этот «Sound Around» по сравнению с предыдущими фестивалями будет самым камерным. Пятничный вечер открытия будет поделён на две фазы: вначале концерт, а потом вечеринка. Таким образом, аудитория разделится: тот, кто хочет более глубокого прослушивания, придёт на концерт, а тот, кто просто собирается повеселиться, – на вечеринку.

Первый день фестиваля – это концерт молодых композиторов в органном зале Кафедрального собора. Расскажи об этой программе.

В прошлом году мы специально посвятили один из дней фестиваля молодым композиторам, в этом году решили продолжить и пригласили композиторов, которые сегодня представляют авангард современной литовской академической музыки. Это Артурас Бумштейнас и Гайле Гричюте. Артурас исполнит сочинение, написанное специально для фестиваля. Оно называется «Братья К» (для четырёх глиняных свистулек, перкуссии, органа и электроники) и посвящено знаменитым еврейским канторам братьям Кусевицким. А Гайле Гричюте сыграет «Звукоподражание, не Я» – произведение для четырёх динамиков и подготовленного фортепиано.


Артурас Бумштейнас

Вы начали работать с довольно консервативными площадками. В прошлом году для концерта современных композиторов выбрали концертный зал областной филармонии. В этом – органный зал Кафедрального собора. Приходится сталкиваться с трудностями бытового или идеологического характера?

К сожалению, да. Работать с такими организациями всегда непросто: слишком много предубеждений, осторожностей. В прошлом году после выступления Платона Буравицкого сотрудники филармонии говорили, что Платон сломал рояль, хотя, конечно, это было не так. И приходится многое объяснять. Например, что современная академическая музыка уже давно развивается по неписаным канонам, композиторы создают собственные инструменты, собственные наррации, и если и продолжают классические традиции, то очень условно. Но это в принципе многим до сих пор приходится объяснять – так что не страшно.