Foto

Говорить о важном. Slava PTRK

Arterritory.com

23/12/2015

Slava PTRK – уличный художник из Екатеринбурга, который на этой неделе участвует в галерейных выставках сразу в двух городах России – в екатеринбургской Ural Vision Gallery и в самарской галерее «Виктория». В этом году он реализовал несколько интересных проектов в своей сфере – это и «Страна возможностей», посвящённая теме равных шансов в обществе для людей с особыми потребностями и инвалидов, и «Важные слова», где термины из 30-х, связанные со сталинскими репрессиями, вдруг возникают в привычном визуальном уличном лексиконе. На улице он работает с 14 лет, в последнее время – в самых разных техниках: это и трафареты, и инсталляции, и граффити с элементами скульптуры, постеры, фри-спрей. Участвовал во многих фестивалях стрит-арта и паблик-арта в России, сам курирует фестиваль «Стенограффия». В его работах всегда чётко прочитывается месседж, у которого часто есть политический или гражданский смысл.

Мы задали ему несколько вопросов нашего экспресс-интервью, на которые он отвечал в Самаре в перерывах между хлопотами, связанными с открывающейся экспозицией, и прогулками по заснеженному посткупеческому городскому пространству.

Считаете ли вы себя по определению уличным художником, street-artist, или такие дефиниции неважны и вы скорее пользуетесь тем медиумом, который вам в данный момент доступен?

Да, на самом деле я всегда называл и называю себя именно уличным художником, с акцентом на слове «уличный». Но то, что я делаю сейчас, не создаёт во мне никакого внутреннего противоречия. Я не ухожу с улицы, просто мне интересно показывать свои работы в галерейном пространстве, это другой жанр. И от этого я не перестаю быть уличным художником. 

Хорошо, а как вы тогда для себя формулируете, что такое «уличный художник»?

Тот, кто работает на улице. Тот, кто в первую очередь работает там, для кого этот аспект творчества на первом месте.

Но что здесь важнее – что вы сами выбираете пространство для выражения своей идеи или то, что это видят самые непредсказуемые и в общем-то случайные слои зрителей?

И то, и другое верно. Мне нравится в уличном искусстве как раз второй аспект.

 

Каким был ваш первый уличный арт-объект? Как вам кажется, как развивается ваше собственное понимание возможностей уличного искусства?

Ничего интересного о своём первом опыте создания «уличного арт-объекта» я не могу рассказать. Моё понимание развивается по нарастающей, развитие идёт во все стороны, по всем направлениям. Новые идеи, новые приёмы, новое восприятие уже виденного ранее.

«Страна возможностей» из костылей – как появилась эта идея и как долго просуществовала её реализация? Почему она вызвала такой жёсткий и разрушительный ответ?

Честно говоря, я не помню, как появилась идея. Сама собой. Наблюдения за окружающей действительностью породили её. Просуществовала она сутки и кого-то, судя по всему, возмутила. У нас сейчас такая стратегия для многих чиновников – лучше убрать, перестраховаться, как бы чего не вышло. Жаль, что так получилось, но фотографии работы у меня остались, это главное.

 


«Признаём мы это или нет, но Россия – страна не для слабых. Это страна для сильных и наглых, тяжёлый уровень сложности, как говорит один мой коллега. Тем, кто по каким-то причинам не может соответствовать бешеному ритму наших городов, тем, кто не может или не хочет быть наглым и сильным, тем, кому сложно выживать в нашей недружелюбной и жесткой среде, тем, кто годами терпит отношение к себе нашего государства (всем известно какое) и отношение людей с "неограниченными возможностями" (в диапазоне от жалости до презрения и желания убрать с глаз долой), тем, кто отличается от других, но заслуживает равного отношения, – этим людям посвящён этот проект».

Портреты одиноких пожилых людей на разрушенных домах – красивая идея. Как отнеслись к уже реализованным изображениям их прототипы? Они их видели?

Пока что сделан только один портрет, и он сделан на основе фотографии из серии «Уличная грязь», то есть это не человек из дома престарелых, а реальный бездомный. Я не знаю, где он находится и что с ним. Конечно, перед тем как согласиться сниматься, мои модели узнают, что это, зачем это. Но для меня важнее воздействие на зрителей вообще, а не убеждение одного отдельно взятого человека.

Как появилась словесная интервенция (реализованный в День памяти жертв политических репрессий проект «Важные слова»), где в уличный привычный «текстовой» ряд были введены слова из лексикона 30-х, из лексикона аппарата подавления?

 Со мной связалась девушка из общества «Мемориал» и предложила сделать что-то совместное – им понравилась моя работа «Выход один» для Музея стрит-арта в Питере. Мне близка эта тема, она меня волнует, я пытаюсь в ней разобраться, поэтому сразу же согласился. Были разные варианты, но эта идея показалась мне наиболее интересной и изящной – мне нравятся идеи и проекты с двойным дном, двух-трёхсоставные, многослойные. Этот проект как раз к ним относится.

 

Думаете ли вы, что уличное искусство способно существенно повлиять на ситуацию, на сознание зрителей? Насколько важно визуально, зримо сформулировать проблему?

Оптимизма особого я не испытываю. Уличное искусство имеет свои преимущества, оно работает на большую аудиторию, оно свободно, максимально свободно из всех видов искусства, как мне кажется. В этом его сила. Мы можем указать на проблему, можем поднять речь о ней, можем включить её в повестку дня, можем заставить людей подумать о чём-то. Мы даже можем заставить чиновника залатать дырку на асфальте или покрасить старый грязный дом. Но активистов от уличного искусства, способных на такое, к сожалению, очень и очень мало.

slavaptrk.com