Foto

Беседа Джеффа Кунса с Даниэлем Бирнбаумом

Магнус Бонс
30/10/2014  

Скульптура после скульптуры: Фрич, Кунс, Рэй
Музей современного искусства, Стокгольм
11 октября 2014 – 18 января 2015 

«Скульптура после скульптуры», выставка, включающая в себя ровно тринадцать работ трёх известнейших современных художников – Катарины Фрич, Джеффа Кунса и Чарльза Рэя, – в середине октября открылась в Стокгольме, а её куратором выступил Джек Банковски, бывший главный редактор журнала artforum.com. В связи с открытием выставки в Музее современного искусства прошла беседа Джеффа Кунса с Даниэлем Бирнбаумом, директором музея. 

Бирнбаум был весьма взволнован в связи с открытием выставки и, беседуя с Кунсом, объявил: «Это – знаковый момент в истории Музея современного искусства. Ваше присутствие здесь – необходимость для нас. Столь же сузщественная, как, скажем, „Коробки Брилло”». Этими словами, отсылающими нас к объектам, созданным Энди Уорхолом и включённым в коллекцию музея, Бирнбаум подтвердил давний интерес и преданность этой арт-институции поп-арту. Уже в 60-е в музее проходили большие персональные выставки и Дюшана, и Уорхола. Интересно, что и нынешние экспозиционеры также начинали свою работу с комментирования популярной культуры и массового производства. «Я верю в концепцию авангарда и я хочу участвовать в ней с моими культурными героями», – ответил на это Кунс.

 
Jeff Koons. Balloon Dog, 1994–2000. © Jeff Koons

Когда его спросили, когда и как он начал свои занятия искусством, Кунс рассказал собравшейся аудитории, что он начал делать это в небольшом сарайчике ещё в детском саду: «Я продемонстрировал талант мастерить всякие штуки всего лишь из одних только палочек и бумаги. Но мой настоящий интерес к искусству развился тогда, когда я начал ходить в художественную школу». В то же время он не так уж много знал о своём предмете и особо увлекался уроками истории искусства: «Я увидел „Олимпию” Мане со всеми её различными значениями и символами, и это было как взрыв в моей голове! Я понял, что могу быть всё ещё дилетантом в искусстве, но тем не менее уже находиться в диалоге с философией и эстетикой. Это сформировало моё самоощущение. Я не совсем тогда понимал, что искусство может быть средством общения, но я ощущал его как путешествие между расширением собственного опыта и необъятностью трансцендентного».

 
Jeff Koons. Metallic Venus, 2010–12. © Jeff Koons

Ранний интерес Кунса к дадаизму и сюрреализму позволил ему развить свой внутренний мир: «Я разработал собственную иконографию, которая дала мне контроль над процессом. Искусство действительно стало моим образом жизни». Манера общения Джеффа Кунса – крайне спокойная и взвешенная и подразумевает чёткие формулировки, в ходе обсуждения он делился целым рядом своих мыслей об искусстве. «Оно может изменить наше восприятие общества. Оно может трансформировать ДНК в наших генах. Искусство может изменить нашу сущность. Многие из моих работ представляют вечные истины смерти и бессмертия. Искусство хочет быть источником жизненных сил, но неизбежно терпит неудачу. Ибо в конечном итоге всё обратится в прах… Вы должны довериться зрителю и понимать, что здесь нет иерархии. Вам стоит принять в себя искусство, позволить ему стать вашей плотью и кровью. Если вы будете следовать вашим интересам и сфокусируетесь именно на них, то придёте к тому метафизическому состоянию, где время теряет свой прямолинейный характер». Одна из отражённых в экспозиции выставки тем – это диалог с античностью, и Кунс сравнил своего «Майкла Джексона с пузырями» (1988) с иконографией «Пьета» и даже с египетским фараоном – он отметил, что тело суперзвезды предстаёт перед нами как пирамида. Поскольку скульптура выполнена из фарфора, она порождает и другие ассоциации в уме Кунса, такие, как ванные комнаты, чувство стыда и сексуальное возбуждение, быть может, даже связанное с мастурбацией. «Я пытался избежать моей сексуальности, но это опять просочилось в мою работу». 


Jeff Koons. Michael Jackson and Bubbles, 1988. © Jeff Koons

Чтобы закруглиться – не думает ли Кунс, что мир искусства сильно изменился с тех пор, как он начал работать? «Не совсем. Однако здесь и сейчас перед нами огромная аудитория, у которой сегодня в крови другой дискурс и большой интерес к искусству. У меня много хороших арт-дилеров и тех, кто меня поддерживает, что даёт мне свободу работать, и ещё мне крайне повезло, что я в состоянии защитить своё искусство. Я не хочу представлять из себя только экономическую ценность». 

И наконец, Бирнбаум демонстрирует позднее полотно Пикассо, которое недавно было пожертвовано музею. Он хочет узнать мнение Кунса по поводу своего французского коллеги. «Он был настолько свободен… И он прошёл полный цикл в своей попытке преодолеть тревогу. Я думаю, что 1969-й – его лучший год. Что касается меня, я хочу реализовать ту свободу, которая есть у меня и у всех нас как часть человеческого бытия, и постараться запечатлеть момент всплеска жизненной энергии. Я хотел бы испытать максимально возможную свободу с полным её осознанием». Позже, в декабре, Кунс вернётся в Стокгольм, чтобы принять участие в ещё одной дискуссии с нобелевским лауреатом Эриком Канделем. 

www.modernamuseet.se