Гельман нашёл модель. Ну, так говорит
Андрей Левкин
19/11/2012
На прошлой неделе в Москве реанимировалась галерея Гельмана. В мае он вместе с двумя другими галеристами заявлял, что уходит из этого бизнеса, но – всего-то полгода, и вернулся. Впрочем, на несколько других принципах – по словам Марата.
Открылся он выставкой казахского искусства, а потом рассчитывает работать с регионами. Дальше будет Ижевск, потом Новосибирск. Причём у него это не в порядке каких-то формальных обзоров, где что происходит, но с конкретными основаниями, о которых чуть позже. Общая идея в том, чтобы «в течение двух лет вдвое увеличить московскую художественную сцену». Тут же и арифметика: по его подсчетам, в Москве примерно 200 активных художников, «из которых хороших – человек 70». Он хочет привезти в Москву еще 70 хороших.
Собственно, основания там есть, последние года три-четыре он работал со своим «Культурным альянсом», пытаясь превратить московскую художественную сцену в российскую. Дело было не бессмысленным. Вообще, общие основания и ситуация в данном случае интереснее (не в упрек казахам) того, что было предъявлено на выставке. Так что в заметке в основном про ситуацию, а про выставку – в картинках и подписях к ним.
Оксана Шаталова. Женщина-Петля. Цветное фото, цифровая печать, 2006
Итак, в мае Гельман вместе с Айдан Салаховой и Еленой Селиной не просто даже закрыл свои галереи, а ещё и выступил с заявлением, что формат галереи перестал себя оправдывать и он переделывает её в выставочное пространство. Селина тогда тоже закрыла галерею и вернулась к своему «XL projects», который как бы галерея, но не совсем – проект некоммерческий. Она подсчитала, что содержание галереи стоит $400 тысяч в год, без спонсоров их не отбить, а они не идут, считая, что галерея как минимум умеет себя обеспечить. То есть причины закрытия у всех были материальные.
Ербосын Мельдибеков. Пик коммунизма. Деформированные металлические ёмкости и деревянные стулья. 2012
Но теперь Гельман открыл не «выставочное пространство», а галерею. Потому что нашёл модель. Сейчас будет про модель, но сначала ещё раз о том, почему предыдущая оказалась нерентабельной. Добавление к цифрам Селиной. По его словам, в мае рынок «схлопнулся». Имелся в виду рынок, который создавался в 1990-е. Тогда было так: средний класс отсутствовал, были либо люди, которые жили от зарплаты до зарплаты, либо олигархи. Понятно, рынок ориентировался на олигархов, а это человек 50 на всю Россию, пусть даже они и были активными покупателями. Но и размах – всего-то 20 галерей на всю Москву. В «Гельман-галерее» финансовая схема была простой: продажа одной работы полностью покрывала все расходы на существование галереи, «одну работу с выставки продал – месяц закрыл, вторую продал – это уже в доход». (М.Г.)
В центре, то есть – нависает – «Труба» (2006), Арыстанбек Шалбаев. Видео, металлическая труба (внутри трубы экран, что-то там показывают). На стене – серия «Атавизмы» (2012). Алексей Шиндин. Войлок, аппликация из бытового мусора. Справа – ну там типа конские ноги: «Гаттамелата в шкуре Чингисхана» (1999). Ербосын Мельдибеков. Таксидермия
Но потом всё насытилось и даже хуже того. Во-первых, у них там 85% коллекционеров из России уехали. Вторая проблема: «Представьте, пришёл коллекционер на прекрасную выставку Димы Гутова, посмотрел, сказал: "Какая хорошая выставка", – но у него уже 20 работ этого художника в коллекции, он похвалил и ушёл, ему больше не нужно». Конечно, вместо убывших олигархов наросли новые, путинские. Но это в основном чиновники, а они свои доходы предпочитают скрывать. Застенчивые они, стараются себя не предъявлять. Куда им тогда искусство?
Брат мой, враг мой. Ербосын Мельдибеков. Цветное фото. 2001
Надо сказать, что это чисто российско-московская история. Потому что ладно – нет коллекционеров, так они же (в принципе) только часть рынка, и не слишком большая. Если поглядеть на любые публичные пространства в мире – они вполне заполнены произведениями современного искусства, притом – вполне приличного.
То же современное искусство в громадных количествах имеется и во всех общественных помещениях. А также в гостиницах, офисах, не говоря уже о домах самых разнообразных граждан. То есть, сам по себе рынок – громадный, какие ж тут коллекционеры, которые решают всё. Но только это не имеет отношения к России – дело ведь в том, какие визуальные предпочтения имеются в такой-то стране в данное время. А вот с этими представлениями… они там в массе любят что-то… как бы это сказать. Ну, вот для примера эстетические пристрастия одного из богатеев (https://www.liveinternet.ru/users/ladydv/post185635675/) – и это не частный клинический случай, а система. Если кто-то не поверил, то может набрать в гугле хоть «путин дворец», хоть «рублёвка дома», чтобы в этом уже не сомневаться никогда.
Ну, и куда тут деваться новым художникам? Никакого даже интерьерного, куда уж городского спроса на новое искусство там нет и не будет ещё лет десять как минимум.
Это центральная деталь одного из «Атавизмов»
Известно, куда им в Москве деваться – в политику. То есть не то чтобы в политику, а в протестный активизм. И это второе (на мой взгляд) отягчающее обстоятельство арт-ситуации. За последний год там как-то так странно выкрутилось, что художник – обязательно протестный активист. Ну да, понять можно: спроса нет, потому что вкусы такие и сякие, художники в обстоятельствах такого голяка негодуют и отправляются в политактивизм, а уж это не продать тем более – как продать акцию? Гельман-то с этим согласен: да, дела получили такой оборот, что тот, кто не занимается политическим активизмом в художественной форме, – тот теперь и не художник. Причём если кто-то вдруг всё равно будет делать другое искусство, то автоматически сделается каким-то коллаборационистом и в любом случае выпадет из тренда. То есть уже и по этому факту перестанет быть современным.
Тут я его спросил (это был еще старый разговор, в мае) о том, как долго такое интересное положение искусства – имея в виду его место в авангарде прогрессивного российского человечества – будет продолжаться. Он считает, что года четыре, до следующих выборов. Как минимум, или уж не минимум, – не помню. Тогда же он и сказал, что перепрофилирует галерею в выставочный центр для региональных проектов. По его словам, в регионах художников хватает – они, собственно, просто не особенно рвутся именно в Москву, у них там худо-бедно есть своя экосистема. Но вот, через полгода уже говорит, что нашёл модель.
Молдакул Нарымбетов. Балбалы. Резина, камень, эпоксидная смола. 2011. Видимо, что-то на тему создания казахской мифологии – прискорбно отсутствующей в природе
Теперь он считает, что средний класс уже появился. Хотя бы в варианте топ-менеджеров. Надо полагать, топ-менеджеров чего угодно, не самых пафосных. Но эти ребята не станут начинать коллекционировать с 50 тысяч евро, это для них дорого, риск. Где взять дешевле? А вот в регионах. Те художники в Москву не хотят, но не имеют ничего против, чтобы у них в Москве появился свой агент и представлял здесь их интересы. При этом, раз уж они в Москве неизвестны, то цены на их работы – при том же, условно, качестве – раз в пять ниже. Соответственно – упс! Вот модель, которая может устроить заинтересованные стороны: даже «старым коллекционерам» можно будет предложить что-то новое, ну а для новых коллекционеров из среднего класса есть художники хорошего уровня, но недорогие. Относительно. В общем, будет работать с оборота.
«Флаги» (2010). Саид Атабеков. Текстиль. То есть эта красотища – не просто восточные нега и роскошь. Не только они – это, собственно, флаги. Как и тот американский, который над заголовком
Это, конечно, совсем другая возня, тут надо много народу. Теперь Гельман должен сделать что-то типа мастерской арт-продюсеров. Цены ниже – суетиться больше. Набирает студентов МГУ, РГГУ, УНИКа, будет их учить (человек 20 набрал), имея на уме сделать такую машинку, которая станет работать с художниками по всей России. У каждого регионального художника будет свой московский представитель, а еще надо найти каких-то партнёров в регионах – кто-то же должен привозить или оплачивать привоз работ оттуда? Ну, совсем другая логистика. А в сумме нормально – авантюра как авантюра (в хорошем смысле), притом что художники и в самом деле есть.
А вот это, надо полагать, латвийский флаг
