Foto

Вижу театр

Анастасия Патлай 
19/10/2012

Сегодня в Москве на Страстном, 12 во второй и в последний раз покажут театральный перформанс «Ненавижу театр!». Впервые его сыграли на открытии фестиваля «Территория». Фестиваль театральный, главный патрон – московский Театр Наций. Страстной, 12 – новое место на культурной карте Москвы. Сайт фестиваля сообщает, что в этом старом и очень запущенном доме в самом центре в разное время находились военкомат, многоквартирная коммуналка, прибежище для бездомных и мигрантов. В XIX веке это был купеческий дом. Бездомные и мигранты, похоже, были выселены совсем недавно. Драматурги, которых пригласили загодя, чтобы они могли «напитаться» подлинностью и написать короткие пьесы на тему «места», говорят, что застали там следы еще неостывшей жизни. Дом освободили от бездомных и передали Театру Наций как часть будущего Театрального квартала. Что это будет – пока неизвестно. Но «Территория» уже стала для старого дома входом в новую культурную реальность Москвы.


Спектакль – это и своеобразная выставка документации работ 90-х. На заднем фоне – снимок экспозиции Дмитрия Гутова «Над чёрной грязью»

Ветхий московский дом вполне мог напомнить кураторам фестиваля про художнические сквоты конца 80-х – начала 90-х. Неспроста кроме театральных людей они пригласили сюда и художников-акционистов – уже маститых Олега Кулика, Анатолия Осмоловского и Дмитрия Гутова, и следующее поколение – в лице Валерия Чтака. Художники устроили там выставку (куратор Олег Кулик), само название которой отсылает назад, к корням акционизма: «90-е: победа и поражение». Каждому выделили по залу, по стенам – фотографии акций, выставок, просто тусовочной жизни. Там все молоды и азартны. Но всё как бы уже в прошлом. Время съело львиную долю смыслов и, как следствие, эмоций. И в этом, наверное, и есть и победа, и поражение. Художнические акции, оторванные от временнόго и социального контекста, в лучшем случае переживаются как эстетический опыт. В худшем – как недоразумение. С кондачка понять этический и временной контекст знаменитой акции Кулика «Собака» из отсюда – двенадцатого года двухтысячных – задача непростая. То же и с остальными. Мне, например, дико нравится проект Дмитрия Гутова «Над чёрной грязью», особенный кайф – отсылка к дверце серванта 60-х годов. Точно такой был и есть в родительском доме, и я, конечно, тоже медитировала в детстве над этими странно пересекающимися светлыми линиями на черной поверхности. И понятно, что советская экономика произвела великое множество таких сервантов. И именно серванты цементировали некую общность советских людей – общность не идеологическую, но эстетическую. Но где они, эти серванты теперь. И что теперь эти полосочки родившимся в 90-е.

И здесь-то как раз и приходит на помощь театр. Спектакль, задуманный скорее как аранжировка к выставке, некая безделушка, связывающая художников и театральный фестиваль, оказывается палочкой-выручалочкой, способной актуализировать те самые победы. Театр смог связать зрителя и с тем временем, и с теми людьми. Вот когда Кулик устами артиста Антона Кукушкина рассказывает о том, как он отчаялся и решил бросить искусство, но бросить как художник, и поэтому он это придумал про собаку. И как он боялся. И как он репетировал с любимой. И как он разделся, снял очки и, в общем-то, впал в транс, то есть совершенно не отдавал себе отчёта, кого он там кусает и на какую машину запрыгивает. И как потом ему залечивали раны, а он некоторое время совершенно ничего не соображал. А потом Дмитрий  Гутов через артистку Сесиль Плеже рассказывает о выставке «Над чёрной грязью». Как он эту грязь выбирал, чтобы чёрная была, а не какая-то там. И ты понимаешь – это важно. Прямо жизненно важно, какая там грязь. 


Антон Кукушкин «транслирует Олега Кулика» 

Артисты, из которых две женщины играют Осмоловского и Гутова, и двое мужчин – Кулика и Чтака, все названы трансляторами слов. Артистка Вилкова – транслятор слов Анатолия Осмоловского. Рашид Айтуганов – транслятор слов Валерия Чтака. Кстати, Чтак более других был увлечён  работой над самим спектаклем. Он встречался и с режиссёром Русланом Маликовым («крутой Руслан», говорит), и с артистом Рашидом Айтугановым, и даже принёс Рашиду свою одежду. Рашид, по словам Чтака, очень точно попал в него. И всё равно на самом перформансе Чтаку было странно и страшно слушать себя со стороны: «Я думал, о боже, я не могу, и уходил, а потом возвращался». «Моего любимого Хантера Томпсона еще при его жизни сыграли два крутых чувака – Джонни Депп и Билл Мюррей. И я всё думал, будет ли у меня такой случай», – говорит Валерий Чтак.

Для Олега Кулика это уже не первый опыт общения с театром. В московском театре «Практика» уже давно поставили спектакль «Человек.doc. Олег Кулик. Игра на барабанах», где его играет тот же артист Антон Кукушкин. Кажется, именно Кулик и втянул своих друзей в эту авантюру. Они и втянулись.

Дмитрий Гутов весь вечер внимательно и благосклонно наблюдал за Сесиль Плеже, транслировавшей его слова. На вопрос, похожа ли, Гутов ответил: «Чуть более меланхолична, а так да».


 
Сесиль Плеже в роли Дмитрия Гутова 

Выставка создала совершенно особые условия существования для артистов. Режиссёр Руслан Маликов не стал разделять пространства выставки и спектакля. Наоборот, стены с работами художников стали естественной декорацией. С радиомикрофоном на ухе актёры свободно передвигались по выставке, оказываясь каждый в тематическом зале своего персонажа и увлекая за собой зрителя, насколько это позволяла площадь той или иной комнаты. В любом случае звук их голосов можно было слушать и стоя недалеко от динамиков, что многие и делали.

В спектакле художники, конечно, не только рефлексируют по поводу прошлого – времени, событий, открытий, но и выдают по поводу настоящего. Всё это ладно скроено и склеено молодыми драматургами Екатериной Бондаренко и Андреем Стадниковым. Они и интервью многочасовые брали, и с огромным объёмом материала потом работали, чтобы получился часовой спектакль. Интересный,  познавательный, живой. И жаль, что всего два раза.

В финале зрители слышат запись голосов самих художников, собравшихся вместе, чтобы сочинить оперу в поддержку Pussy Riot и спеть её даже самим. С оперой там неловко как-то получилось, но трогательно. Не спелись, не распелись, кто-то к врачу торопился. Но мостик-то всё равно перекинули. От себя – к Чтаку, от Чтака – к Pussy Riot. И так далее.

19 октября, Страстной бульвар, 12, спектакль «Ненавижу театр!», вход свободный